– Да, конечно, – кивнул Дон, продолжая задумчиво смотреть на город.
Но как только Генри дошёл до двери, Дон, словно что-то вспомнив, окликнул его:
– Ты в выходные не занят?
Генри остановился и повернулся к Дону.
– Нет.
– В субботу администрация устраивает благотворительный ужин в мэрии, приходи.
– Но разве персонал может участвовать?
– Генри, – Дон покровительственно улыбнулся, – надо тебе привыкать, что ты давно уже на другом уровне. Ты фактически мой зам, и, чего уж, без пяти минут сам председатель правления комитета. Пора знакомиться с сильными мира сего, с элитой. В конце концов, это важно и для твоей будущей карьеры, да и для нашей службы вообще. Тебе придётся научиться общаться с этими людьми, выучить их язык и повадки. И, поверь, возможно, это даже сложнее, чем все твои дистанционные схемы вместе взятые.
Да, для Генри это было действительно сложно. Толстосумов, выгуливающих своих домашних блондинок и выпендривающихся друг перед другом дорогими часами, он презирал. «Элита», как их называл Дон, была такой же низкопробной шпаной, как и бродяги из районов низкого неба. Только этим повезло больше – родиться в правильном месте и у правильных родителей. Но хуже самих богачей были их потешные благотворительные банкеты, где деньги перетекали из фондов друг друга, якобы во имя великих и благородных дел. При этом обычные люди, которые их окружали, подыхали от голода и болезней. Но элите было не до того, они награждали сами себя за доброту и человечность регалиями и медалями. И уже не могли занимать просто руководящие посты, им надо было править. Потому и названия должностей были такие дурацкие: председатель правления (глава какой-нибудь службы), канцлер (директор охранной службы), властитель (премьер-министр) и т. д. Генри скривило от одной мысли, что он окажется среди этих мерзких людей.
– Не дрейфь, – понял по-своему реакцию подчинённого Дон. – Это только по первости непривычно. Ещё пообтешешься, будешь сам устраивать такие встречи.
– Спасибо за приглашение, – наконец справился с эмоциями Генри. – Я непременно приду.
– Ну и молодец, – похвалил Дон. – Найди себе только костюм поприличней, а лучше фрак. Я за тобой пришлю машину.
– Да я на «квадре» доберусь.
– Не спорь, – поднял руку Дон, показывая жестом, что дело решённое. – Авто – это престиж и статус, тебе тоже надо будет таким обзавестись. Только, конечно, сперва стоит переехать куда-нибудь, а то тачка не успеет доехать до парковки, как её разберут на запчасти молодчики из ваших районов. Я, правда, не понимаю, почему ты там всё ещё живёшь?
– Привык, – пожал плечами Генри.
Что он ещё мог ответить?
После разговора с Доном Генри сделал соответствующие распоряжения секретарше – ещё не хватало самому выбирать себе парадный костюм, а затем продолжил обход насосных станций и резервных газовых хранилищ. Чтобы там ни происходило, но работа – прежде всего. Для Генри было очень важно, чтобы его система, годами настраиваемая под него, работала как часы.
После смены он, как обычно, вызвал себе беспилотный квадрокар и полетел домой, вернее, туда, куда он возвращался с работы последние сорок лет.
Районами низкого неба называли окраины Мегаполиса. В этих местах защитный купол опускался действительно низко, к самым домам, которые, как муравейники, забивались ненужными людьми. Гуманизм и постоянная потребность в притоке молодой крови разрешали людям жить в мире, где для них не предусмотрено места. Купол давно уже строили и обслуживали автоматизированные системы. Пищу, воду, одежду и развлечения тоже давали машины. Люди с окраин нужны лишь для одной цели – чтобы не было скучно элите. Ведь для личного счастья необходимо понимать, почему оно счастье. А так ясно – иметь больше других. Иметь больше вещей, возможностей, здоровья, власти. Зоопарк обречённых для развлечения обеспеченных.
Да и для Генри дом не был раем, уютным и тёплым местом, куда хотелось бы возвращаться. Несмотря на свои доходы и статус, он давно уже мог переехать в более благонадёжный квартал, но не делал этого по понятной только ему причине. Впрочем, дом вот уже много лет оставался местом, где он мог переночевать, где держал свой немногочисленный скарб и где хранились разные мелочи, вроде старой детской книги или видавшего вида шерстяного платка. Впрочем, у Генри был ещё и склад. И это единственное, что выделяло его среди прочих жильцов многоэтажного дома. Склад был небольшим – всего одна комната на восемь метров, но в глазах соседей эта комната представляла собой роскошное дополнительное место, ненужное для одинокого старика. Однако Генри не считал это место ненужным. Здесь он хранил редкое и очень ценное оборудование, которое иногда использовал в работе. Это было сродни одержимости – доставать уникальные вещи и пытаться придумать, как с их помощью улучшить и без того отлаженную систему контроля воздуха в Мегаполисе. Правда, чаще эти новые штучки так и оставались на складе, не принеся хоть какую-то пользу работе. И хоть вещи были ценными, Генри их оставлял у себя, зная по опыту, что для каждой технологии просто необходимо соответствующее время. К счастью, деньги на эти причуды у него водились. Генри, в общем-то, ни на что их больше не тратил. И даже это его увлечение не сильно отражалось на банковском счёте. Если бы у него были наследники, они могли бы легко войти в круг элиты, которую так презирал Генри. Но их не было.