Более хлопотным для Куслы было то, что хотя Хор Ордена был частью Ордена Клаудиса, но они всегда считали алхимиков своими заклятыми врагами.
Люди из Хора искренне думали, что алхимики были существами, которые бросали вызов Богу, и что их надо стереть с земли.
Они всё ещё выясняли, кто убил Томаса.
Это означало, что убийца мог скрываться и внутри организации.
— И ваш ответ?
Фенесис подняла свой подбородок, когда спросила это.
Он вспомнил, как одна монахиня в близлежащем монастыре несколько лет назад наказала его, ударив его по лицу посохом.
Для таких решительных людей первое впечатление было ключевым.
Кусла обдумал это и стал вытягивать свою руку ей.
Вэйлэнд, который до сих пор изображал статую, рванулся вперед и предложил ей свою руку первым.
Рукопожатие.
Удивительно, но он, кажется, пришел к такой же идее. Фенесис выглядела удивленно, но всё же протянула свою руку в похожем жесте. Это был человеческий ответ.
Однако рука Вэйлэнда прошла мимо её руки и вскоре достигла цели.
У монахини Фенесис расширились глаза, когда она увидела куда ушла рука Вэйлэнда.
Рука, которая двигала всеми пятью пальцами своеобразным движением, легла прямо на её грудь.
— Хм?
Вэйлэнд двигал рукой по её телу, недовольно нахмурившись, глядя так, будто он не мог найти того, что искал.
Он решил удостовериться ещё раз, на этот раз обеими руками.
Фенесис отпрянула от второго действия Вэйлэнда и замахнулась рукой, метя ему в лицо.
— Хмпф.
Фэйлэнд легко изогнулся назад, чтобы увернуться.
Она не показала никакой реакции — не потому что от её пощечины уклонились, а скорее всего потому что её мозг всё ещё пытался понять, что произошло. Кусла также был ошеломлен действиями Вэйлэнда.
Её пощечина казалась инстинктивной реакцией.
Однако, не справившись с равновесием из-за внезапного уклонения, Фенесис значительно пошатнулась, прежде чем упала на грудь Вэйлэнда.
— !..
Тут же она восстановила контроль над собой.
Она посмотрела на руку Вэйлэнда, надеясь сбежать из его крепкого захвата.
Вэйлэнд схватил тонкую руку Фенесис и различие в силе стало причиной её рывка.
— Что ты делаешь...
Неистовые протесты Фенесис были так пронзительны, что Кусла едва понимал её.
Вэйлэнд, держащий руку монахини, которая прижималась к его груди, чтобы оттолкнуть его, использовал другую руку, чтобы накрыть лицо девушки, по видимому пытаясь закрыть её рот без тени сомнений.
Впоследствии, он приподнял с широко раскрытыми глазами Фенесис прямо перед собой, словно намереваясь заглянуть в её разум.
— Это мастерская алхимиков. Это довольно... опасное место для ребенка, чтобы бродить тут.
— Гх... Угх!
Вэйлэнд мог показаться худым, но он тренировал своё тело лучше, чем те придорожные наемники, ради его металлургии. Он стоял прямо и устойчиво, независимо от того как сильно сопротивлялась Фенесис.
Её рот был закрыт, и её глаза не посмели закрыться ни на секунду: это был инстинктивный страх — того, что её череп может быть раздавлен.
Вэйлэнд молча сфокусировал свой взор на глазах Фенесис. Она продолжала корчиться, но не могла сдвинуться и на половину дюйма из-за его хватки.
Её тело дрожало, скорее всего из-за страха, чем от его захвата.
— Хмпф.
Затем Вэйлэнд издал нечто, что звучало как скучный фырк, и убрал руки от неё.
Она отступила назад, дрожа и с широко раскрытыми глазами, затем постояв там буквально несколько секунд, она рухнула на пол, обессилев.
Кусле не нужно было посмотреть вверх, чтобы почувствовать на себе взгляд Вэйлэнда.
— Я пойду в мастерскую. Разберись с остальным.
Он пошел и быстро спустился по лестнице.
Было уже слишком поздно, когда Кусла понял, что тот переборщил.
Однако хорошее в этом было то, что это подчеркнуло самые основы в вопросах человеческого общения.
Если кому-то внушили подавляющий страх или основательно напугали жертву, то третьему человеку будет намного проще подобраться к этой жертве. Фенесис не повезло, когда она представилась в качестве их наблюдателя, а Кусле повезло, что он ничего тогда не сделал.
Вэйлэнд взял роль плохого парня и скинул проблемную роль самаритянина Кусле.
Тем не менее, Вэйлэнд схватил её, не задумываясь, и безжалостно угрожал ей. Её психическое состояние было действительно ужасным.
У Куслы не было другого выбора.
Для него было невозможным попытаться спасти эту ситуацию. Он мог лишь вздохнуть и действовать как третий персонаж. Так как жалкая девушка пришла как член молящейся группы, чтобы наблюдать за ними, то это означало, что она будет следить за всем в мастерской, и они ничего не могут с этим поделать.
Несмотря на её унижение, она придет сюда и завтра и послезавтра.
Если он не будет должным образом покровительствовать ей, то он не сможет хорошо справиться с работой.
Но нельзя было сказать, что Кусла не чувствовал раздражение из-за этой ситуации.
Видя её, он наказывал себя за то, что не смог ничего предпринять, и склонился перед ней на колено, прямо к маленькой монахине, у которой молча по щекам катились слезы.
Фенесис всхлипнула, попятившись от него в страхе.
— Ты в порядке? У этого парня небольшие проблемы с головой.
Это была его первая фраза долгого, долгого утешения.
Акт 2
Фенесис плакала несколько коротких секунд.
Когда Кусла протянул ей руку, она отползла от него по полу.
Кусла более или менее привык к этой ситуации. Он не преследовал её без причины, но решил притвориться и изобразил равнодушие, когда смотрел на неё.
Он разложил книги и рулоны пергамента, которые привезли в мастерскую. Кусла поставил их рядом с оставшимися от жившего здесь алхимика и вытащил те, которые еще не читал. Там были книги, сделанные из кожи крупных животных, например оленей, с переплетами, твердыми, словно доска, а некоторые из них даже были обиты золотой фольгой. Иногда, открыв их, можно было найти длинную и гладкую гравюру с яркими иллюстрациями. Создание такого было, очевидно, очень трудоёмким процессом.
Обычно подобное принадлежало лишь архиепископам или кардиналам больших лавр или больших соборов.
Интересно, как много подобных книг тут.
Мастерская возле линии фронта действительно поразительна, – подумал Кусла.
Поработав некоторое время, он заметил какое-то движение краем глаза и увидел, что Фенесис, которая успокоилась, опираясь руками о пол, пытается встать на ноги.
Казалось, что пока она этого не может.
Кусла засунул пергаментные свитки обратно на книжную полку и подошел к ней, вздохнув при этом.
Услышав шаги, Фенесис удивленно посмотрела на Куслу. Она посмотрела на Куслу, который протянул ей руку, посмотрела на руку, затем снова на лицо, после чего схватилась за руку и встала.
Однако её ноги дрожали, словно у новорожденного олененка, Кусла практически поднял её и усадил на стул. Её тело было изящным, и она была ещё так молода, а груди были настолько малы, что никак не могли уместиться в раскрытую ладонь Вэйлэнда.
Несмотря на это, пропорции её тела были хорошие, и было какое-то чувство элегантности в твердости её груди.
Если её тело рассматривать как кошачье, то её определенно можно было считать избалованной в особняке кошкой.