— Ты попала в изрядные неприятности, – сказал Кусла, наливая чай, заваренный из сушеной ванильной травы. Девушка, глаза которой припухли от слез, сопела время от времени, глядя на стол.
— Но само собой, ошибкой было так приблизиться к алхимику. Разве никто не сказал тебе об этом до того, как ты пришла сюда?
Кусла поставил испускающую пар чашку прямо перед Фенесис, и она выгнула спину, словно перед ней поставили подозрительный предмет.
Кто-то должен напомнить ей.
— М-м?
После того, как он задал этот вопрос снова, Фенесис взглянула на Куслу слезящимися, опухшими, но решительными глазами.
— Но... Я никогда...
— Ну, что правда, то правда.
Отвечая охрипшей Фенесис, Кусла изобразил дружелюбие.
— Если бы меня не было рядом, то кто знает, что случилось бы с тобой.
— !..
Её тело окаменело. На этот раз её лицо дрожало от страха, и она обняла себя за плечи.
Она поклялась в монастыре.
Послушанию, бедному образу жизни.
А также – непорочности.
— Вэйлэнд... ну, он такой зверь, который съест всё. Не важно как молода девушка, даже если она монахиня – он возьмёт её целиком.
— ...
Фенесис, обнимая плечи, уставилась прямо на Куслу полным ужаса взглядом, который ей было трудно скрыть.
— К тому же эти истинные алхимики обладают чем-то более ужасающим, чем аппетитом к плоти. Для такого зверя, как Вэйлэнд, чистая дева – это лучшая игрушка, которая сможет обеспечить ему три удовольствия.
— ?..
Кусла поднял три пальца, и Фенесис, которая очень боялась того, что сама не могла себе представить, совершенно растерялась.
— Сперва они могут получить хорошие материалы для экспериментов от девы: такие как волосы, ногти, слезы и свежую кровь.
Она не могла даже всхлипнуть от того, как сильно она стиснула свои зубы, напрягшись всем телом.
— Что же касается второго... конечно же, мне не надо объяснять. Самый приятный для него... ну и довольно болезненный для тебя.
В этот раз девушка стиснула зубы, прикусив губу, и слегка вздернула подбородок, смотря на Куслу.
Враг всех женщин; или, скорее, поведением хуже чем у зверя.
— И последний метод наслаждения.
— Это?..
Она спросила это, потому что второй поступок было очень легко понять — это было хорошо всем понятное злодеяние.
Её злость была хорошо понятна, и вопрос был более или менее лучшим средством, чтобы восстановить рассудок.
Однако Кусла ответил на её вопрос откровенно.
— Третье наслаждение является самым вредоносным, и это причина того почему дьяволов называют дьяволами. Что остается после второго наслаждения?
Фенесис колебалась, столкнувшись с его ледяным лицом.
Там была видна громадная зияющая тьма, предпосылка к следующим словам.
Это могло быть тем выражением лица, которое мог бы показать кто угодно с твердой верой во тьму.
— Верно, плод.
— ...
Она не потеряла способность дышать от злости и не сглотнула от удивления.
Её вырвало.
Её тело отторгало подобные мысли, она не могла понять их.
— Плацента, пуповина и сам плод – каждый из этих предметов – ингредиенты, которые использовали для создания эликсиров вечной жизни в древние времена. К тому же, сперва шла вивисекция живота, пока мать была ещё жива...
Кусла сделал пауза, глядя как Фенесис прикрыла свой рот и, побледнев, опустила голову.
Он равнодушно смотрел на Фенесис, думая, что уже достаточно.
Он догадывался, что Вэйлэнд стал воплощением зла в сердце Фенесис, посланником Ада и безумным алхимиком тьмы и сатанизма.
— Прости, я возможно переборщил с провокацией. Ты в порядке?
Фенесис явно была совсем не в порядке, но решительно кивнула.
— Н-но есть две вещи, которые могут тебя утешить.
— ?..
Фенесис повернула свои красивые, словно жемчуг, глаза к Кусле, из-за рвотных судорог из них текли слезы.
— Прошло уже несколько лет с тех пор, как Вэйлэнд впадал в безумие, нападая на других с подобными целями. Божьей милостью он более или менее восстановил некоторую человечность. Но даже так, хоть у него отсутствует третье желание, но первое и второе всё ещё властны над ним. Так что лучше быть осмотрительной.
Фенесис серьёзно уставилась на Куслу, когда он поднял два пальца, и кивнула.
— А второй вещью является то, что я ваш союзник.
Кусла использовал местоимение «вы», что он делал редко, и улыбнулся.
Фенесис на мгновение онемела, а затем наконец на ее лице отразилось невероятное облегчение, словно у человека, вернувшегося из Ада.
Кусла с облегчением подумал «Боже, благослови тебя!», надеясь, что так она и скажет.
— Я... не верю тебе.
— Конечно. Для меня это не имеет значения, или, вернее, так и должно быть.
— Ты пытаешься уйти от темы?..
— Разумеется, нет. Если ты дурочка, которая верит мне, когда я говорю, что я союзник, то будешь обманута притворством Вэйлэнда. В этом случае даже я не смогу защитить тебя. Однако пока у тебя есть глаза, чтобы сомневаться, ум, чтобы думать, сильное желание сражаться и достаточно набожности, то не сможешь ли ты быстро различить правду? Я знаю, что истинно, но знаю и то, что Бог всеведущ. Есть только одна правда, но много путей, ведущих к ней. Если мы встретимся где-нибудь на дороге, то можем взяться за руки и помочь друг другу. Я неправ?
«Я неправ?» — услышав это, Фенесис раскрыла рот и уставилась на Куслу.
Её взгляд был наполнен враждебностью и настороженностью, но Куслу это успокоило.
Эти глаза не смотрели на него, как на вещь, которую они не могут понять. В его понимании они были, по крайней мере, глазами человека.
Почему люди испытывают чувство близости с теми, кого они могут понять?
Алхимики же были полной противоположностью — презираемые почти всеми.
— Как насчет выпить немного чаю? Это настой растения, который некоторые дворяне с юга пытаются сделать популярным. Он не опьянит тебя, как вино, он питателен и эффективен против болезней. Если морские пути откроют, то в будущем он станет очень важным товаром.
Кусла протянул руку к утихшей Фенесис и попытался дать ей совет.
Фенесис посмотрела на чай, а затем снова оглянулась на Куслу.
Выражение отторжения в её глазах постепенно исчезало, но настороженность оставалась.
Она так молода, — подумал Кусла, увидев это. Её легко будет одурачить, неважно, сколько раз это понадобится.
Кусла действительно был озадачен: какого результата хочет добиться Хор, послав её сюда? Однако он снова понял, что это не его дело.
Она, вероятно, такая же, как и они.
Пост считал, что Хор использует смерть Томаса и вмешается. В этом случае Хор предположит, что Пост будет противодействовать. Тогда убийство посланной сюда хоть сколь-нибудь значимой фигуры станет поражением для Хора.
Значит, им надо послать сюда кого-то послушного, но чью смерть можно будет не оплакивать.
Будет замечательно, если она сможет что-нибудь узнать, но если её по какой-то причине убьют, то они смогут использовать это, как повод доставить неприятности Посту.
Кусла допил свой чай и посмотрел на Фенесис. Он чувствовал, что девушка, сидящая перед ним, не может понимать столь многого, а по её старательному настрою в самом начале казалось, что она была основательно замотивирована и словно гордилась тем, какая большая ответственность была возложена на неё.
Это чувство, довольно распространенное в мире, очень схоже с невежеством и фанатизмом.
В комнате стояла неестественная тишина.
Несколько минут спустя Фенесис пила чай.
Обычная фраза «есть за одним столом» означает большое доверие к противоположной стороне.
В действительности, он хотел сказать, что она умерла бы, если бы чай был отравлен.
Потому что её взяли на крючок задабриванием в сложной ситуации, и потому что он совсем был не рад этому.