Вслед за князем в ложу вошел и встал рядом с креслом плечистый командир личной охраны князя, он же командир всех немых ратников, единственный из них не лишенный дара речи. За ним проследовали приближенные Мора: парочка юных фавориток, – князю что, десятка женушек мало? – бородатые толстяки-бояре, их надутые сыночки и мамаши… С удивлением леший заметил среди элиты Моса парочку весьма низкого сословия: ментала, забившегося в угол ложи, и следопыта, который держался особняком.
Ментал, несомненно, был говорцом. Он ведь альбинос, а все альбиносы становятся говорцами, если доживают до двенадцати лет. Последнее, впрочем, случается крайне редко, поэтому говорцов вельможи очень ценят.
Следопыта тоже ни с кем не спутаешь. И вовсе не из-за широкополой шляпы и грязного, но крепкого плаща с неровно обрезанным по локоть правым рукавом. Его повадки, жесты и манера держаться выдавали в нем прирожденного убийцу без страха и совести. Торчавшее из-за спины топорище боевой секиры аж блестело – так его отполировали ладони хозяина. К предплечью, не покрытому рукавом, прирос файер, в любой момент готовый выплюнуть сгусток пламени.
Файер? Ну ничего себе! Зил о таком оружии только слышал. Батя Лих говорил, что от тех немногих людей, у кого есть файер, надо бежать со всех ног. Зил поспешно отвел взгляд от следопыта, пока тот не почувствовал, что за ним наблюдают. Да и князя хотелось рассмотреть внимательней, чтобы потом в подробностях описать маме и сестре. Когда еще придется увидеть столь именитого человека?..
В точности как говорили о нем, Мор прятал глаза от подданных с помощью древней штуковины, название которой – «солнцеочки». Даже до хуторов, удаленных от торговых путей, дошел слух, что зрачки у молодого князя такие же черные, как линзы его солнцеочков. И волосы свои он обесцвечивает особой ворожбой, хотя на самом деле они цвета воронова крыла. Правду-то от людей не скроешь. Да и кожу никакими штучками приглашенных в Мос научников и механиков добела не отмоешь. Она, кожа то есть, у князя такая, будто он долго – очень долго! – пробыл под солнцем, и с тех пор загар с него никогда не сходит.
А ведь все чистокровные Разведанных Территорий – голубоглазые и сероглазые, и лишь иногда глаза у них бывают цвета первых трав. И все – светловолосые, русые или рыжие. Это потому, что в Третьей мировой применялись боевые вирусы, убившие тех, у кого кожа, волосы и глаза темные. Об этом как-то обмолвилась мать. Зил тогда полез к ней с расспросами, – что такое «боевые вирусы»? и почему так важен цвет кожи? – но мама осадила его, не захотела рассказывать…
– Слышь, братец, – едва слышно прошептал увалень Траст, – мы еще не закончили!..
Очнулся рыжий вместе со всеми своими веснушками, вспомнил о нанесенном оскорблении, поквитаться ему захотелось. А не проблема. Зил кивнул ему. Мол, как только, так сразу решим разногласия:
– После испытания я буду рядом.
– Мы будем вместе, – толстые губы Траста сжались, превратив рот в узкую щель, в которую не протиснулась бы и блоха, пойманная на теле суженой.
Но его гримасы меньше всего занимали лешего. А вот лысый и бородавчатый ратники беспокоили тем, что то и дело поглядывали на Зила. Ласково так поглядывали, по-доброму, чуть ли не улыбаясь от уха до уха. Ну да ничего удивительного, Зил ведь легко сходится с людьми, а уж заводить друзей умеет как никто другой.
Куснув губу, он вновь посмотрел на князя.
Года еще не прошло, как внезапно скончался прежний владыка Моса.
В народе поговаривали, что сынок его, Мор, как никто другой умеет обращаться с ядами, что только тем и занимался с детства, что всякие научные опыты проводил в подвалах замка, днями и ночами там пропадал. А еще шептали тихонечко на ушко, – сосед соседу, тесть свекру, сноха золовке – что Мор люто ненавидит все, что имеет отношение к Спасению. Потому-то Арену окружают новые трибуны, сбитые из мертвых досок, а не живые, как раньше.
– Ты гляди, какая умора! Ну просто!.. – рядом захихикали.
Это близнецы развеселились. Подмигивая брат брату и скаля белые, но невероятно кривые зубы, они грязными пальцами – ногти-то давно пора остричь – указывали на очень даже симпатичную девчонку.
Природную бледность ее правильного лица подчеркивали яркие глаза редкого фиалкового цвета и густые смоляные ресницы. Левую щеку красотки пересекали три оранжевые полосы. Это что ж за племя так метит своих детей? Длинные светлые волосы девушка заплела во множество косичек и уложила их большим пучком на затылке.