— Как «продать»? — мамочка все-таки расплакалась, ну и я вместе с ней, поэтому нас напоили зельями и уложили спать. Мне снилось, что мамочку забирают и я, наверное, кричала, потому что проснулась, мое лицо было мокрым, а мама обнимала меня и уговаривала не плакать. А сама плакала!
Потом папа сказал, что о мамочке сильно заботились до пяти лет, чтобы она была здоровой и ее можно было разобрать, как конструктор, у меня был в детстве такой, а потом оказалось, что она не подходит для конструктора, наверное, потому что оказалась волшебницей, и поэтому ее перестали любить. Мамочка так страшно плакала, обнимая меня, что я… не помню… А потом она сказала спасибо папочке за то, что честно рассказал, потому что лучше ужасная правда. Теперь мамочка больше не думает хорошо о магглах и в тот мир не хочет. А нам и не надо, потому что мы Лавгуды. Я даже согласилась с тем, что магглов не надо всех убить, пока они к нам не лезут. А тетя… ой… директор МакГонагалл очень ругала папу за то, что он нам прямо так рассказал, потому что нам плохо было.
Нам дядя целитель давал зелья, чтобы мы спали сладко, и постепенно кошмары начали пропадать. Мамочка очень-очень любит папочку Ксено, потому что это же папа! А еще она сказала, что ни в какие Министры не хочет, а хочет, чтобы я почаще улыбалась. Там, где она была взрослой… за такие ее слова я бы отдала все, что угодно. А сейчас я просто счастливая. У меня есть мамочка… и папочка, а еще у мамочки будет Гарри, я точно знаю, потому что нет зелий и рыжиков нет. Я даже не знаю, куда они делись, папочка сказал, чтобы я не думала об этом, и я не думаю.
Ой, забыла! Перед весенними каникулами у дяди Гарри появился крестный. Он долго сидел в тюрьме из-за ошибки, хотя говорят, что Дамблдор, который оказался бякой, а не великим, специально туда дядю Сириуса засадил, чтобы дядя Гарри страдал. А теперь тетя… ой… директор МакГонагалл заставила дядю Сириуса «взяться за ум». Я, правда, не знаю, как… Наверное, по попе дала, раз он такой серьезный вдруг стал. Ну раз раньше он был «шалопаем», а теперь серьезный, то точно что-то было.
Иногда мне очень странно от того, как я говорю и веду себя — как маленькая, но что-то не дает мне быть большой. Кажется, что если я буду большой, то мамочка не будет меня больше так любить и я умру. А умирать не хочется… мамочка сказала, что она меня будет любить всегда, а мне все равно очень страшно, и я не знаю, что с этим делать. Папочка сказал, что не надо волноваться и что пусть все будет, как будет.
***
А потом время как-то очень быстро полетело и наступили кани… ой… Экзамены! Мама так волновалась, так волновалась, просто жуть просто как! Директор МакГонагалл даже сказала ей, что мамочка умная и все знает, не надо так волноваться, а то сердечку плохо станет, но мамочка все волновалась, и тогда папочка сказал, что нашлепает, если будет так нервничать. Мамочка чуть в обморок не упала от удивления и перестала сильно нервничать, начав меня гонять.
— В каком году было восстание Кривозуба Ушастого? — спросила меня мамочка.
— Не было такого в династии Кривозубов, — ответила я и показала язык, а мамочка нахмурилась, я так испугалась, что задрожала, но она не стала меня наказывать, а только погладила.
— Умница моя, — сказала мне мамочка, и сразу же стало спокойно на душе. Это же мама!
— Ты больше не боишься? — спросила я, а она только улыбнулась.
А еще, когда мы все экзамены сдали, я узнала, что того будущего, из которого я, точно не будет, потому что Волдеморду упокоили, и Дамблдор с ним. Папочка так и сказал — «Дамблдор с ним». А по-о-отом! Потом мы все вместе! С дядей Гарри, дядей Сири, тетей Минервой, все-все, отправились на море! Дядя Гарри никогда не был на море, и я тоже, а мамочка сказала, что это очень полезно и надо, и поэтому мы там были.
Тетя Минерва так смешно смущается в купальнике, а еще она улыбается! Очень добрая тетя оказалась, и дядя Гарри счастлив, потому что он не один и нужный теперь. У него есть детство! И у мамочки…. И даже у меня… Хотя я, наверное, не заслужила, но так думать нельзя, а то мамочка расстроится, а маму расстраивать совсем-совсем нельзя. Кажется… где тут дерево, чтобы постучать? Так вот, мне кажется, что мамочка и дядя Гарри что-то чувствуют друг к другу — они краснеют и держатся за ручки. Вот бы у них все получилось!
Ой… а на меня Невилл как-то необычно смотрел в школе и тоже краснел. Что это значит, я не знаю, и мамочка не знает, ну, или притворяется, что не знает, потому что это же мама… А если у меня будет семья, то как же я без мамочки? А если ее кто-нибудь обидит? Хорошо, что я еще маленькая и до семьи далеко. Мне страшно от будущего, хочется навсегда остаться так… Чтобы мамочка, дядя Гарри, папочка, тетя Минерва, дядя Сири и я… Но так нельзя, а жалко.