Через восемь тысяч с сотнями секунд мне попалась тропинка натоптанная людьми. Следы и запах однозначно об этом говорили.
Подумав пару моментов и пожав плечами пошёл на право. Ибо нефиг быть предсказуемым лишь из-за пола.
По тропе было двигаться более приятно, чем по дикому лесу… И через двенадцать минут тропа вывела к полю. Пшеничному полю. Вдали была видна деревенька. За этим полем были ещё, на них пахали люди, коней или быков не было.
Инстинкт мне настойчиво советовал поймать кого либо и сожрать, чтоб узнать, что по чём. Разум шептал, что идея эта не очень. Что, не я один такой наблюдательный, и нашего брата, пустого, тут знают хорошо и любить нас не за что. То есть реагировать на исчезновения могут оперативно… А могут и нет.
Но всё одно, начинать диалог с поглощения на чужой, да такой благодатной земле, чьей-то души… как бы укажет на отсутствие манер. Пришёл, не поздоровался, не представился, рук не помыл, а сразу за стол и чавкать, чавкать. Не стоит производить такого впечатления.
До вечера люди работали. А я сумел подобраться ближе к деревне. Там тоже шла кипучая деятельность. Женщины били траву. Дети рубили чурки на аккуратные квадратные брусочки из которых мальчики постарше вырезали ложки, фигурки животных, деревянные ножи и мечи. Девочки помогали женщинам, носили воду. Вода!!! Год воды не пил!!! А-а-а-аа-абождем!
Мужчины, что не в поле, строгали доски, брус, крыли крыши. Движуха, это хорошо, это интересно, но от чего уровень деятельности такой низкий?
Присмотрел бабку пошире, да куда она в дом отправиться. Собственно ночи и ждал.
Странно, души не спят, во всяком случае на Земле мне ни разу спать не пришлось и не хотелось. И в Пустом мире тоже, но эти души, а это точно души, спали, ели, работали, любили и у них рождались маленькие душонки которые вырастали во взрослые души. Почему так?
Бабку выкрал без происшествий, тихо без писка, но поговорить не удалось. Молчала как Зоя. Даже переломанные руки не помогли, мычала, но членораздельных слов не произнесла.
— Вот дура старая, мне же придётся внучку твою поймать и съесть. — молчит, глазами зыркает, взглядом прожигает, но ни слова. — Ладно, сама напросилась. — оторвал ей руку и проглотил. Информации больше не стало.
— М-да, фигово вышло. Хотел ведь по хорошему. — удручённо покачал собакоголовой маской Тэк.
А нужна мне такая упёртая дура внутри? Поднимет ещё уровень протеста, придётся давить иждивенцев волей, оно конечно на пользу делу, волю закаляет, но вот жить станет скучнее, что не есть лёд.
— У вас как с регенерацией? Или ахалай-махалай, рука отрастёт, короче? Молчишь… Бесишь, блин! Как же хочется тебе кишки вырвать и жрать заставить, чтоб не игнорировала, когда с тобой так вежливо разговаривают. Ладно, не получилось мирно, но совсем плохо делать не будем.
Перетянув обрубок отрезом ночнушки разжёг костёр ударом когтей о камень. Подождал пока разгорится, да головнёй прижёг ей рану. О, как она кричала! Хоть один нормальный звук от неё услышал. Тюкнул по голове, да отнёс обратно захватив её внучку которой на вид было лет семнадцать. Тут правда выйти получилось тихо, но видно запах крови поднял кого-то, через пару минут в селе поднялась шумиха, люди забегали. А я подхватил ношу и рванул дальше на запад. Если и эта молчать будет, то съем.
Примерно сотней километров северо-западнее, после форсирования трёх рек, на вершине невысокой каменистой сопки, девушка сидела в свежевырытой яме три на три метра и глубиной метра четыре. Над ней возвышался серый примат, помесь бабуина и волка, костяной наконечник хвоста чиркал по стенкам, по сути в раздражении, но девушке казалось, что от нетерпения.
— Очнулась?
—. — девушка смотрела на живого беса с нескрываемым страхом.
— Зашибись. — зачем он её сюда тащил? Чтобы она сама себя убила? — Говорить будешь, или будешь молчать, как твоя бабка?
— Что ты с ней сделал?!! — страх боролся в девушке с возмущением, бессилием, отчаянием и любовью к своей заботливой и сильной старшей родственнице.
— Съел. Да чего ты такие глаза таращишь? Я же чуть-чуть совсем. Ладно, шучу.
— Я… я не верю тебе. — громко сглотнула ком в горле девушка.
— Да, мне как-то… — помахал монстр лапой. — Где я? Точнее, где мы находимся?
— Это… это то, что ты… — шух, ба-бах. Над левым плечом девушки в земле образовалась глубокая выбоина, точнее вмятина, так как на дно ямы земли не выпало не кусочка.
— Девочка, ты не догнала, я спрашиваю, ты отвечаешь быстро и развёрнуто. Повторяю, где мы?