— Дед, не растягивай, саму суть давай, не надо мне мозг насиловать, я и так нервный.
— Простите! Мы… я думаю, что когда Вы закрываетесь, то просто не выпускаете духовные частицы от себя. Это заставляет терять ваш след и не позволяет чувствовать ваше давление. Но если вы не отпускаете частицы, то они должны оседать, где-то.
— Подожди, но я и раньше по неделе скрывал своё присутствие и не было таких… эффектов.
— Хочу заметить, мой господин, что раньше вы желали стать незаметным, то есть вы травили частицы и ДеДе, как слабая особь. И вас можно было вычислить по запаху, взять след. Этого видимо хватало, чтобы наросты не формировались. Последнее же время вы скрывались полностью.
Снизив степень желания спрятаться с режима «Паника», до «Не хочу никого видеть» стал следить за наростами. Видимых изменений ни через час, ни через два не намечалось. Поцарапав щиток на бедре кончиком хвоста заметил царапину у самого краюшка.
— Мирон, дед я смотрю умный, организуй библиотеку, доступ ему туда два дня. — сказал я мысленно.
— Сделаю, мой Лорд.
— И прекращай давать всяким левым личностям голос без предварительного разрешения. Бесит.
— Я приму любую кару за этот недостойный вашего слуги проступок, мой господин.
— Хм-м-м-м, значит так. Организуешь библиотеку, выберешь триста десять стихотворений про любовь соберёшь всех свободных от работ девушек на площади с фонтаном и будешь с чувством, с пылом в глазах декламировать их им.
— М-м-мой г-господин, прошу любую другую кару.
— Эй, эй! Ты уже и до этого говорил про любую. Не верен своему слову?
— П-простите, Лорд, я всё исполню!
— Девушки должны остаться довольны. Выполняй.
О, точно. Осмотревшись и прислушавшись к окружающему пространству, не найдя никого опасного выбил в стволе дерева нишу. Прислушался вновь. Никому я не интересен.
Тогда прочертив глубокие борозды в маске, оставив будущие остатки, как очки начал отламывать куски маски. Как всегда невероятные ощущения, будто душу разорвал на части, или ближе к аллегориям ощущения, как от потери отца, матери, братьев сестёр, которых пришлось убить своими руками из необходимости, потому что так надо, или как от потери любимой, не важно ушла к другому, бросила, погибла. Такая боль, но острее в разы. Физически тоже феерическое чувство. Мне нравиться.
О, даже тут изменения. Льняная одежда сменилась плотной светлой тканью. Покрой тоже сменился. Светлые «джинсы» без карманов с толстым тканевым ремнём, белая водолазка на выпуск прикрывающая горло до кадыка и прикрывающая пятую точку полностью, матерчатая куртка длиной до калена светло-серого цвета, кроссовки или макасины, тоже светлые.
— Забавно.
Сенсоры почувствовали мощное давление с запахом общего врага совсем в другой стороне от нынешнего места поисков. Зря он сбросил маскировку!
Мелких пустых пинками отправили сообщить всем группам, где сейчас засел этот ублюдок.
Машина превентивного мщения разворачивалась довольно медленно, но нагоняла своё яростью стремительно и неотвратимо.
Тэк Ал Ар заблуждался в своём превосходстве и том, что он разрывает путь к развитию своим жертвам, так как в нём самом неудачников с поглощёнными частями тел хватало, но регенерировать их они явно не успели, а кто успел, молчали в кулак, чтоб не расстраивать своего чудаковатого Лорда. Юные пустые могли до становления Гелианом потерять хоть две трети тела, да не по одному разу. Вот со следующей ступени, да, нельзя так делать. Но настрой непонятного психа не понравился многим разумным Пустым, которые не желали терять надежду возвысится. Это и позволило вечным противникам объединиться против общей угрозы.
— И трех часов не прошло, блин.
Новое чувство, тревоги, ожидания, предвкушения, чужого предвкушения, накатывающего давления и всё это с той стороны, где я чудил.
— Хочешь, не хочешь, верь, не верь, но интуицию слушаться изволь. А значит ножки в тапки, тапки в пол.
По пути отхода разозлил трёх старших Гигантов, вернулся чуть назад и убил одного малого Гиганта. На падаль тут же потянулись одиночки и группки пустых.
Вернулся к тройке разозлённых, но не отомщённых великанов и поцарапал их ещё немножко, но теперь дал направление в три вектора, расходящиеся веером от павшего младшего собрата. То есть один упрётся в толпу мелочи, а двое выдвинуться по краям.
Удобно, когда единственное оружие твоего врага дальнобойная пушка, а сам он чуть умнее бревна.