— Никогда! Слышишь, ты никогда не будешь проводить поддаваться апатии! Запомни, я приказываю тебе! Я клянусь себе в этом? Я клянусь! Если поддамся апатии вновь, не скажу и слова матом!
После чего кивнул и решительно продолжил путь, по единственной тропинке под ногами.
Трое человек в торговом центре выделялись одеждой. Двое традиционной тысячи так две назад, один доспехами куда ближней эпохи.
— Что можешь сказать? — один из троицы преследователей, которые минут пять назад уничтожили Пустого на крыше ТРЦ, высокий, статный, светловолосый мужчина с ямочкой на гладком подбородке, одет он был в длинную, светлую рубаху до середины бедра с плетённым поясом оберегом и вышитыми на вороте солярными символами, тёмные порты и ичиги, на спине японча. Глядел он голубыми, упрямыми глазами, на своего товарища, с которым уже не одну сотню лет состоял в одном отряде.
— Скажу, что тут — постучал тот пяткой по полу. — было кладбище, иначе бы не ушёл. — пожал плечами кряжистый мужчина, с таким же чисто выбритым лицом. Одежду он имел аналогичную, но пояс гласил плетёным письмом: «Кто если не мы». Волос у него был темно-русым, глаза зелёными, создавали ошибочное представление простоватости. Друг и приятель, в данный момент подчинённый. Высокий, выше на голову своего десятника, с ямочками на щеках, особенно подчеркнутыми, когда тот улыбался, а улыбался он часто.
— Я не про то, это была простая душа, он переродился у нас прямо на глазах. Ты видел как он рвал эту навью?
— Всякое бывает, тебе ли не знать? Душа была не слабая, хоть и подавленная, переродился чётко, разум не потерял, слепок гири взять не смог. Может и увидимся ещё да упокоим.
— Мотай на ус новик. — перевёл свой взгляд, который тут же потяжелел старший в группе. Сегодня и на Лето им всучили это недоразумение. От детей Жёлтого Дракона пришла доработанная техника очистки и перенесения душ в верхний план. Вот это тело в кольчуге его тестирует. — Чёткость доклада, немалая часть профессионализма. Возвращаемся в Ирий, тут мы закончили.
Станислав (тот, что с ямочками), прочитал скороговоркой требу и перед троицей появились резные ворота, испускающие свет из щели открывающейся створки.
Вышел я в лесу. Гигантские деревья. Камни под ногами. Света почти нет, но он и не нужен особо. Потому, что у меня новое зрение! Осмотрелся.
Уныленько.
— Э-э-ээ, хвост? Хвост, ити его в огузок!!! Реально? Меня не пёрло от той кровищи? О когти?! А-а-а-а-аааа!!!! У меня лапы вместо ног!!! С когтями!!? И писюна нет… печалька… прощай товарищ, хоть после смерти ты и так был не особо при деле. Стоп! Если меня не пёрло, и я стал монстром, как и говорил тот тип, то сейчас я в монстряндии? Блин, хвост не лезь в лицо!!!
Привыкнуть к свалившимся изменениям? Пожалуй не сразу. Хвост, реально, хвост, а лапы?
Не крупный, похожий на обезьяну с хвостом Пустой стоял посреди Леса Меносов и крутил маской похожей на череп собаки. Хвост стегал из стороны в сторону. Потом он увидел свой хвост и начал тявкать на своём человеческом блеянии, которое не одно культурное дерево не повторит, даже под страхом мучительной смерти, но громко и продолжительно.
Столько крика в этих местах не было давно и открытие перехода в той же точке было сигналом, что кто-то вернулся с удачной охоты. Это не могло пройти мимо внимания вечно голодных, до заполнения своей необъятной пустоты, Пустых.
К нему уже мчались, как к накрытому на званый ужин столу гости. Меносов он не интересовал, будучи ещё очень мелким и слабым, адьюкасы бродили под луной и им не было дела до всякой мелочи. В Хуэко Мундо появилась всего лишь ещё одна пустая крикливая душа, кому какое до этого дело?
Очень скоро новоявленный пустой почувствовал приближение своих сородичей и заткнулся, но с места не сдвинулся. Ещё через минуту завертелась свара в которой отлетали конечности, хвосты, клоки мяса из тёмной реацу пропитанной самыми тяжёлыми эмоциями, которые носит в себе человеческая душа.
— Аха-ха-ха, получи маразота! Как тебе без хвоста? А? Мудак, ты мне ногу оторвал! Су… больно же! Ну ка, как тебе без маски теперь? О-о-о, так наша смертушка в масках прячется! А ну, куда собрался!? Стоять, падла!
— Определённо слабаки. — заключил одноногий пустой стоя на поле побоища вертя в руках свою ногу. — Хм, я могу пальцами на ней шевелить. Забавно, в что если? — приставил и к обрубку мясом и нога началу тут же прирастать.
— А ведь, я дрался то в жизни раз пятьдесят и большинство раз приходится на спрарринги. — произнёс он вслух. — Но это походу животные. Опасны, но не очень. — подвёл новорожденный Пустой вывод. — А теперь жратиньки!