– Тебя кто просил обливать меня ледяной водой? Что за выходки?
– Ты заснула в сауне, – недовольно пробурчал Витольд и зло добавил: – Или хотела свести счеты с жизнью таким способом? На глазах у родни?
– Не надейся, Стрельников! Из-за тебя я точно руки не наложу. У меня дети, мне их поднять надо!
– Это и мои дети тоже, – зло вскинулся Витольд. – И я не позволю тебе так поступить с ними.
– Мама, – издали позвал Леня.
– Все нормально, сынок, – тут же заверил сына Витольд. – Мама немножко перепарилась. Сейчас мы тут посидим недолго и вернемся.
– Я в порядке, Ленечка, – прошелестела одними губами Мэри перепуганному сыну. Она, укутавшись в махровую простыню, свернулась клубочком на кожаном диване.
– Дурак ты, Вит, – поморщилась Маша. – И выводы из очевидных вещей делаешь идиотские. Я люблю подолгу лежать в парилке. Это расслабляет. И что бы ты там себе не напридумывал, мне дороги мои близкие. Никогда так не поступлю, не предам детей, не убью родителей подобной выходкой. Я не ты, чтобы топтать чужие чувства ради собственного облегчения. Зачем ты вернулся? Что затеял?
– Испугался, что могу вас потерять, – признался Витольд, в мокрых штанах и майке усаживаясь рядом с женой. – У меня что-то оборвалось внутри, когда я понял, что оказался у черты. Дальше нельзя!
– Ты давно заступил за эту черту, – тихо пробормотала Маша. – Боюсь, у нас с тобой ничего не получится. Вот приехала сегодня какая-то девушка к Сережке, а я подозреваю, что к тебе. И все тебя покрывают, чтобы меня не расстраивать. Так жить страшно. Ты задержишься на работе, а я вся изведусь, думая, что ты у любовницы. У тебя телефон сядет, а мне всякие страшилки в голову полезут. Где ты и с кем? Не сможем мы начать все заново, не получится у нас.
– Но ты же любишь меня, вчера сама говорила, – опешил от отповеди жены Витольд.
– Люблю, – согласилась Маша. – Как брата. Но если нет доверия, то и любовь уходит.
– Придется мне втереться к тебе в доверие, – хмыкнул Стрельников, схватив жену за руку. Приложил пальцы и глянул на часы. – Пульс чуть ниже нормы. Нужно давление померить.
– Спасибо, профессор, – едко заметила Маша. – Диагноз «усталость» я могу поставить без ваших манипуляций.
– Отдыхать нужно больше, а ты еще на работу устроилась. Характер показываешь.
– Нет, – усмехнулась Маша. – Просто мне работа нужна, чтобы саму себя уважать.
– Получается? – улыбнулся он ласково.
– Да, – легко заверила она. – И самое главное, другие люди видят во мне личность, а не приложение к детям.
– Я никогда так не считал, Мэри. И делал все, чтобы ты с детьми ни в чем не нуждалась.
– Материально да, но как быть с чувствами, Вит? За эти два года мне тысячу раз хотелось, чтобы ты вернулся…
– А сейчас?
– Уже нет. Все отболело. Рана затягивается, так стоит ли заново ее бередить? Мы с тобой по сути родные люди. Просто любовь ушла. Бывает и так. Нужно расстаться по-хорошему, чтобы потом могли спокойно сидеть за одним столом.
– Как же ушла? – вскинулся он. – Ты же вчера говорила.
– Обманула, – передернула плечами жена.
– Мне кажется, врешь ты сейчас, – пробормотал Витольд и добавил упрямо. – Дай мне шанс.
– Я не вижу смысла. Прости, пожалуйста. Как говорит папа, нечего мучить скотину.
– Я прошу тебя…
– Что конкретно ты просишь, Витольд? – тяжело вздохнула Мэри, поднимаясь с кресла. Она словно королева в мантии, прошла в парную, волоча за собой мокрую махровую простыню. Дала понять: аудиенция окончена.
Витольд подскочил, прошел следом, встал в ногах, возвышаясь над ней, головой чуть ли не упираясь в деревянный потолок. Завернувшись в простыню поплотнее, Маша глянула на мужа, прищурившись.
– Выйди, пожалуйста, я хочу немного полежать.
– Мне нужно обсохнуть, – пробормотал он. – И я тебе не мешаю.
– Я нигде не могу остаться одна. Даже в сауне…– пожаловалась она. Не ему, а просто вслух.
– Откуда такая потребность в одиночестве? – фыркнул Витольд, сдирая с себя майку.
– Ты сегодня хорошо спал? – устало осведомилась жена, стараясь не смотреть на голый торс.
– Не очень, – честно признался Стрельников.
-А у меня такой сон два года. Ева страшно боится, что ее могут бросить. Со временем пройдет, но пока тяжело.
– Нужно отлучать от груди и давать успокоительное.
– Гений медицины!– сев на лавке, воздела руки к потолку Маша. – По-твоему, грудное молоко вредно, а таблетки нет? Мы справимся. Она уже может оставаться без меня ночью несколько часов. А там, глядишь, все наладится. Только, будь добр, не мучай меня. Живи как жил. Девочки, работа, конференции…