А, я вспомнил. Лишь маленький кусочек, но, скорее всего, это уже больше, чем я помню обычно. Но все-таки это лишь маленький кусочек, почти все воспоминания по-прежнему потеряны.
Я потерял самое важное для меня воспоминание — как я влюбился в Моги-сан. И этого мне уж точно не вернуть. Я ничего не могу рассказать Моги-сан. Безответная любовь, с которой я ничего не могу поделать, сколько бы времени ни прошло; мои чувства лишь сильнее будут становиться.
Нет, может ведь быть и другое. Любовь может испариться, когда исчезнет «Комната отмены». В смысле, этой любви без «Комнаты отмены» и не было бы вовсе.
Странно. Очень странно. В этой любви нет лжи.
И все же она — подделка, которая не могла существовать изначально?
Еще до конца урока налетает внезапный порыв ветра. У Моги-сан задирается юбка. Непонятно откуда, но у меня есть ощущение, что я уже знаю эти голубые трусики.
Нет, я правда знаю.
То, что сегодня на Моги-сан голубые трусики.
А также то, что Ая Отонаси, чтобы сохранить свои воспоминания, убивала Касуми Моги чаще, чем кого-либо другого.
Именно поэтому я решил.
Защищать «Комнату отмены».
На этот раз Ая Отонаси ко мне не подходит.
Нет, кажется, и в прошлый раз было так же. Я плохо помню, но, кажется, так уже довольно давно.
В обеденный перерыв Ая Отонаси сидит одна, устало жует свою булку.
На этот раз я к ней подхожу.
От одного этого мое тело деревенеет и сердце начинает биться чаще. Отонаси-сан полностью игнорирует окружающих, одно это создает гигантский барьер, который давит сам по себе.
— …Отонаси-сан.
Собравшись с духом, я зову ее. Отонаси-сан, однако, даже головы не поворачивает. Но не услышать меня с такого расстояния она просто не могла, так что я, отбросив беспокойство, продолжаю.
— Я хочу кое о чем поговорить.
— А я нет.
Отшила, даже глазом не моргнув.
— Отонаси-сан.
Никакой реакции. Сидит и продолжает вяло клевать булку.
Похоже, она собирается пропускать мимо ушей все, что я буду говорить. Раз так, мне надо всего-навсего сделать что-нибудь, чтобы игнорировать меня было невозможно.
Едва я об этом подумал, как нужное слово пришло в голову само.
— …Мария.
Она перестала жевать.
— Я хочу кое о чем поговорить.
Но несмотря ни на что, она даже не поворачивает головы. И не отвечает ничего.
В классе мертвая тишина. Одноклассники смотрят на нас, затаив дыхание.
Наконец у Отонаси-сан, похоже, лопается терпение, и она вздыхает.
— Не думала, что ты назовешь это имя. Похоже, на этот раз ты вспомнил довольно много.
— Ага, и…
— И все равно мне не о чем с тобой говорить.
И вновь принимается апатично жевать булку.
— Но почему!
Взгляды одноклассников обращаются на меня, когда я, неожиданно даже для самого себя, срываюсь в крик.
— Почему?! Разве не со мной связано то, что ты должна сделать?! Так почему же ты не хочешь даже попытаться меня выслушать?!
— Почему, спрашиваешь? — ядовито ухмыляется Отонаси-сан. — Ты правда не знаешь? Ха! Ну ладно. Ты всегда тупой, и ведешь себя как дурак. Никогда своей башкой не думаешь. Почему я вообще должна водить компанию с таким, как ты?
— …Ну, иногда я правда не знаю, что я такого сделал.
— Иногда? Идиотизм. Чем этот ты отличается от других, а? Ты абсолютно такой же, скажешь нет?
— Как ты можешь так утверждать? Может, я хочу тебе помощь предложить. А если так…
— Не имеет значения, — выплевывает Отонаси-сан, не дав мне закончить фразу.
Чисто импульсивно я пытаюсь возразить. Но мое возражение умирает, не родившись, от следующих слов Отонаси-сан.
— Потому что ты уже предлагал это, и не каких-нибудь два или три раза.
— Э?..
Я настолько обалдел, что, наверно, это даже выглядело смешно со стороны. Чуть изогнув губы, Отонаси-сан откладывает недоеденную булку и говорит:
— Ну ладно. В этот раз все равно полно всяких бесполезных вещей. Я и объясняю тебе все не второй и не третий раз, но все-таки давай расскажу.
Отонаси-сан встает и уходит прочь.
У меня нет выбора, кроме как молча направиться следом.
Как обычно, она ведет меня на задний двор школы. И, как обычно, прислоняется к стенке.
— С самого начала скажу тебе вот что. Я не собираюсь с тобой беседовать. Ты будешь просто тупо слушать, что я говорю.
— …Это я и сам могу решить.
Эти слова я произнес, желая изобразить хоть какое-то сопротивление, но Отонаси-сан лишь кинула на меня холодный взгляд.