Она смотрит на меня бессильным взглядом.
— А знаешь что? Может, мне даже и не нужно было бить тебя ножом. В общем-то, для «отмены» нужно только настроиться правильно. Но знаешь, я не нашла другого способа. Я не могу «отменить» кого-то, кроме как убив его своими руками. Не так-то легко «отменить» человека, этого надо пожелать изо всех сил. Я кладу груз себе на сердце, чувство вины. И потом заставляю себя бежать от этого человека. И только после этого я могу искренне чувствовать, что не хочу больше его видеть — и я его «отменяю». Никто больше не помнит этого человека, что бы там ни происходило.
Она роняет голову на пол, не в силах больше удерживать ее вертикально.
— Я знаю! Это я виновата, да? Я во всем виновата, да? Но скажи мне, что мне делать? …Прости. Ты не знаешь, да? Ааа, зачем вообще я столько говорю? Я знаю. Мне так тревожно, так тревожно, так тревожно, я просто не могу стоять молча. В душе я надеюсь, что ты простишь меня, если я расскажу, зачем я все это делаю. Но я знаю; ты меня не простишь, это невозможно, да? Мне жаль. Мне правда очень жаль. Мне жаль, мне жаль. Прости, что я такая эгоистка. Но знаешь что? Мне ведь самой хуже всех. Я виню себя, и за дело. Я знаю, что поступаю очень плохо. Поэтому, если честно, мне без разницы, что ты обо мне думаешь.
Да с кем я вообще разговариваю?
Впрочем, нутром чую, что все это не имеет значения. Я все равно не обращалась к кому-то конкретному. Вот эту лежащую передо мной девчонку я даже и не считала своей «подругой».
Все равно я одна.
— Н-нет…
И все-таки я не хочу это признавать.
Хотя от этого я лишь сильнее осознаю свое одиночество, я не могу удержаться от крика.
Пожалуйста, приди!
Приди скорее!
— К а д з у — к у н!
Интересно, кстати, когда… когда я начала обращаться к нему по-простому? Он так часто за все эти повторы разрешал мне так к нему обращаться, но только всякий раз забывал.
И тут дверь открывается.
Он пришел.
Тот, кто мне нужен больше всех, Кадзуки Хосино, пришел.
Кадзу-кун не в силах произнести ни слова при виде кошмарного зрелища. Рядом с ним стоит эта отвратная девчонка, Ая Отонаси, которая, как паразит, обитает в моей «шкатулке».
— …Наконец-то ты пришел, Кадзу-кун.
Я в шоке от собственных слов.
Насколько же я тупа?
Сколько раз уже Кадзу-кун обманывал мои ожидания? Разве я уже не отказалась от него несколько раз после всех этих предательств?
Это ведь не совпадение, что он сюда пришел. Я сама решила пригласить его, чтобы показать вот это.
И все же в душе я жду от него чуда, потому что он появился в самый нужный момент, совсем как тогда, давно. Я начинаю надеяться, что он вернет меня в настоящий мир.
Вот только — это уже невозможно.
Кадзу-кун смотрит, вытаращив глаза.
— Кадзуки. Я понимаю, что ты чувствуешь. Но ты должен был уже знать.
Эта вездесущая девчонка начинает говорить.
— Что «владелец» — К а с у м и М о г и.
Кадзу-кун переводит свой потрясенный взгляд на лежащую ******.
Как там ее звали? А, ну и ладно. Я забыла. Я даже забыла, когда я это забыла.
— …З-зачем…
Хочешь узнать, зачем я это сделала?
Мне не удается скрыть свое раздражение от тормознутости Кадзуки.
Глядя на него осуждающе, я вываливаю на него свои мысли и чувства.
— Жить…
Недостаточно.
— Жить, жить…
Все равно недостаточно.
— Жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить…
Я просто хочу —
— Жить!!
27755-й раз (3)
После слов Марии я и сам заметил: на Моги-сан сейчас никакого макияжа. Ну, разумеется, я-то, в отличие от Марии, не привык им пользоваться, так что и заметить мне гораздо труднее.