Я совершенно отчетливо осознаю – что лишь чудом мне удалось не совершить тяжелейшую ошибку.
Я должен стать прежним мной. Я должен снова стать холодным и расчетливым.
– Янаги, – произношу я, изображая хладнокровие.
Она злобно смотрит на меня со слезами на глазах.
– Ты серьезно считаешь, что я не догадался?
Покашляв еще немного, она спросила:
– …Ты… о чем вообще?
– Ты это все специально говорила, чтобы заставить меня страдать – ради Кадзу.
На долю секунды она замирает.
– ?.. Что ты имеешь в виду? Понятия не имею, о чем ты.
Она тут же начинает строить из себя невинную девочку – надевает на лицо озадаченное выражение, будто и вправду не понимает, что я имел в виду.
Я скорее удивлен, чем рассержен. Что за хитрюга. Если бы я не знал, какова она на самом деле, я бы наверняка купился.
– Кадзу послал тебя сюда, чтобы доставить мне проблемы, верно?
– …
Она молчит достаточно долго, чтобы я успел понять, что она изучает мое лицо. Наконец она отвечает:
– Я все равно не понимаю, о чем ты. Я была вынуждена сюда явиться из-за твоего [приказа], Омине-сан. Как вообще Кадзуки-сан мог на это повлиять?
Пфф, ну, видимо, придется удовлетвориться этим.
– Я ж д а л, ч т о т ы п р и д е ш ь.
На этот раз она не сумела скрыть удивления – ее глаза округлились.
– П-почему? Куда вероятнее было, что первым узнает кто-нибудь еще! Ведь там, кроме меня, еще почти тысяча [рабов]!
– Мы же о Кадзу говорим; держу пари, он начал наблюдать за тобой сразу, как только ты стала [рабом]. Когда он тебя засек, ты сказала ему, какой [приказ] я тебе отдал, и заставила понять, что моих [приказов] нельзя ослушаться. Итак, что ему теперь делать? Это чертовски легко представить: он должен был нарочно дать тебе информацию, чтобы я не перешел к более жестким [приказам]. Кроме того, он наверняка решил ранить меня еще больнее, послав кого-то, кто на его стороне. Ты для этого идеально подходишь. Во-первых, ты умная, а во-вторых, ты в него втрескалась, и поэтому тобой легко управлять, – произнес я и, издевательски ухмыльнувшись, продолжил: – Ну как? Я прав?
Янаги не отвечает.
– Ну, даже если ты не хочешь отвечать, тебе придется, если я тебе [прикажу]. Но это не понадобится. Твое поведение говорит само за себя.
– У…
– Должен признать, у Кадзу уникальные способности. Но по части тактики у него против меня нет шансов. В конечном счете он все равно танцует под мою дудку.
Он послал ко мне Янаги как лазутчицу – чтобы защитить себя и атаковать меня.
Но он все еще не осознает, как рискованно использовать других людей. Я, будучи обладателем «Тени греха и возмездия», теперь лучше, чем кто бы то ни было, понимаю все темные течения человеческих душ.
Потому-то Кадзу и проиграет это сражение.
– Янаги, ты ведь любишь Кадзу, верно?
– …И ч-что с того?
– Ты ведь хотела бы, чтобы он ответил на твои чувства?
– Ну… наверное…
Судя по всему, она не понимает, почему я затронул эту тему.
– У меня есть план, как сделать так, чтобы ты стала ему небезразлична.
– …
Янаги достаточно умна; похоже, до нее наконец дошло, к чему я подбираюсь.
– У Кадзу и Отонаси слишком крепкие отношения. В нормальных обстоятельствах их было бы невозможно разрушить. Даже если бы ты мне помогала. Ты ведь это знаешь, верно?
– …Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает она, хотя уже знает ответ.
Я скажу ей прямо.
– Предай его.
Лицо Янаги остается непроницаемым.
– Я все равно собираюсь развалить их отношения – мне нужно уничтожить цель Кадзу. У нас с тобой общие интересы.
Какое-то время Юри молчит, потом, хмуро глядя на меня, произносит:
– Не пойму, о чем ты? Интересы и все такое меня не волнует. С какой радости мне объединяться с тем, кто убил меня в той игре и сейчас чуть не задушил? Ты что, серьезно считаешь, что ради тебя я предам того, кого люблю?
– …Ты считаешь, что нынешнее положение Кадзу идет ему на пользу?
– Не меняй тему, пожалуйста. Я знаю, ты мастер выворачивать все наизнанку.
– Ты ведь так не считаешь, правда? То, что он наступил на собственные идеалы, чтобы заполучить «шкатулку» и чтобы «О» все время болтался поблизости, – это просто не может идти ему на пользу.
– Не пропускай мимо ушей мои слова.
– И кого винить? Кто сделал его таким?
– …Слушай…
– Мария Отонаси.
Услышав это имя, Янаги проглатывает свое возражение.
Проверив ее реакцию, я продолжаю.
– Он сейчас сражается со мной из-за Отонаси. Он прилип к ней; именно из-за этого он связался со «шкатулкой» и встал на моем пути. Хочу сказать предельно ясно: мне наплевать на Кадзу. У меня нет ни малейшего намерения его убивать, у меня нет желания его побеждать. По правде сказать, я хотел бы, чтобы он был счастлив. Ну, то есть, я ничего против него не имею, понятно?