– Такое…
Да, такое я уже видел раньше.
Не думал, что в реальности это выглядит так мерзко, но по телеку слышал.
– «Люди-собаки», – пробормотал я – и тут до меня дошло. – Значит, «люди-собаки» тоже появились из-за Дайи…
– Точно! О, но этого сделала я, не Омине-кун.
– Что ты имеешь в виду? …И кстати, как ты смогла это сделать, Ироха-сан?
– Аа, мне что, надо с нуля все объяснять? В общем, слушай, Кадзуки-кун: у меня сейчас такая же сила, как у Омине-куна!
– Э? Как ты…
…Постойте-ка. Юри-сан же говорила, что «Тень греха и возмездие» может быть разделена с другими. Так что, Дайя – не единственный, кто способен пользоваться ей?
Значит, и все остальные тоже?..
– К твоему сведению, сейчас той же силой, что Омине-кун, обладаю только я, так что об этом можешь не волноваться.
При этих ее словах у меня становится чуть легче на душе.
…Нет, сейчас не время чувствовать облегчение. Я должен удостовериться, что Мария в безопасности.
Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь не смотреть на голого мужчину.
– Где Мария?..
– Не здесь, – обрывает она меня.
– Ты правда ее похитила?..
– Правда. Я ведь благодаря предыдущему [приказу] узнала, где она живет.
– Что ты собираешься с ней сделать? И чего ты хочешь от меня?
Ироха-сан глядит на меня в упор. Ничего не отвечая, она слезает с «человека-собаки».
И отвешивает ему пинок в голову.
Вяло подвывая, голый «человек-собака» смотрит на Ироху-сан снизу вверх щенячьими глазами.
Я хмуро смотрю на отвратительный спектакль, который передо мной разворачивается.
…Нет, неправильно я сейчас делаю. Из-за своего отвращения я забыл на секунду, что не такую реакцию должен показывать.
– Ч-что ты делаешь?! Ему просто [приказали] вести себя, как собака! Он такой же человек, как мы с тобой!
– Человек? Не совсем. В его случае внешность не обманчива – он низшее существо. Он отвратительный, правда?
– Ну, это да… но только потому, что ты заставила его вести себя так!
– Ты так думаешь? Но этот тип очень любит трахать маленьких девочек!
Что?
Что она сейчас сказала?
– Он неизлечимый педофил, он был дерьмом еще до того, как превратился в собаку! Сила «шкатулки» – это в основном власть управлять другими, но она еще и позволяет взглянуть на их грехи, ты в курсе? Из-за этого и можно находить таких вот мразей.
– …Ты специально искала такого преступника?
– Я хотела попробовать сделать «человека-собаку», понимаешь ли. Мне нужен был человек, который заслуживает такого наказания. Да, и тут я натыкаюсь вот на этого типа! Это не обязательно должен был быть именно он, но, думаю, это хороший выбор. В конце концов, я предотвратила еще большее количество жертв. Знаешь, он это много раз делал – трахал девочек. И он абсолютно безнадежен.
– …Но… это правда?
– Ага. Он просто кусок дерьма, который может кончить, только если сует свой жалкий пенис в киску плачущей маленькой девочке.
Ироха-сан снова пинает его в голову.
«Человек-собака» поднимает страшный вой.
Я смотрю на них молча.
– Смотри-ка, ты больше не говоришь.
– Э?
– Ты больше не говоришь мне прекратить.
Ироха-сан приказывает по-прежнему воющему «человеку-собаке» «лежать!», и тот сразу опускается на колени и локти, отклячивая зад в мою сторону.
– Ты признал, что он низшее существо.
– Я, я не –
– Ты да.
Опустив взгляд на «человека-собаку», она плюет на него, затем с совершенно непроницаемым лицом прислоняется к стене.
– В глубине души ты хочешь, чтобы такие, как он, просто сдохли, верно?
– Нет!
– Сможешь ли ты сказать то же самое после того, как увидишь всех его жертв – девочек, которые замкнулись в себе и отказываются покидать свою комнату, их родителей, которые развелись, потому что не могли больше выносить их страданий? Он уничтожил столько жизней; как ты можешь считать, что это дерьмо само заслуживает того, чтобы жить?
– Я, я могу…
Я хочу, чтобы он искупил свои грехи, и я не считаю, что он может быть прощен, но смертный приговор – это неправильно… мне кажется. Моя убежденность колеблется, потому что он слишком ужасен в облике «человека-собаки».
– Ммм? Ну, думаю, раньше я разделяла твою точку зрения. Но – сюрприз! – ты в меньшинстве. Людям свойственно думать в терминах черно-белого – для них есть лишь абсолютное добро и абсолютное зло. Возьми любой голливудский блокбастер: ты радуешься, когда герой лупит плохого парня? Наши эмоции просят, чтобы те, кто совершает непростительные преступления, получили смертный приговор. Иными словами, желать, чтобы эти звери исчезли с лица Земли, – естественно.