В отличие от Кадзуки, я не придал ее словам особого значения.
«Если ты не намерена мне помочь, я тоже больше не буду с тобой сотрудничать».
«…Омине».
Отонаси, однако, знакома со мной больше 1539 дней. Судя по ее характеру, этого вполне достаточно, чтобы она ко мне более-менее привязалась.
И потому ее стремление помочь мне довольно сильно.
«Если ты настаиваешь на том, чтобы ее раны залечились полностью, есть лишь один выход, и я его приму. Я достигну своей цели ради нее и ради всех остальных».
Вот почему она заявила:
«Я завершу свою "шкатулку"».
Но, поскольку мы, естественно, не могли смириться с таким решением, мы расстались навсегда.
Вернее, это должно было стать нашим окончательным разрывом, однако мы и после этого продолжали быть партнерами.
Причина проста: Отонаси ничего мне не рассказывала о нашем разрыве 2 марта 1539 повтора. Этого было достаточно, чтобы «отменить» наше расставание, – ведь моя память каждый раз стиралась. Но это работало лишь в отношении меня; у Марии не настолько каменное сердце, чтобы она могла притворяться, будто той боли, что она причинила мне в 1539 повторе, не существовало. Она хранила тот случай в памяти, хотя я о нем забыл и ни разу не вспомнил.
Взаимного доверия между нами больше не было.
А потом, 2 марта 1542 повтора, мы неожиданно вышли на Моги.
Но тут мы уперлись в стену. Наш прогресс на этом и закончился. «Комната отмены» была основана на «желании» Моги прожить 3 марта, ни о чем не сожалея, и потому ее устройство заставляло каждого, кто обнаруживал «владельца», терять память. На 1543 раз даже Отонаси забыла, что Моги и есть виновница всего.
После этого мы еще несколько раз добирались до Моги, но добиться чего-то большего так и не смогли. Поскольку Отонаси решительно отвергала насилие, она не могла уничтожить «шкатулку», а мои слова Моги не достигали. Кроме того, во мне, в отличие от Отонаси, бесконечные повторы не оставили ни воспоминаний, ни накопившегося раздражения, так что я не мог атаковать Моги со всей силы, не сдерживая себя. С моей колокольни проблема не выглядела настолько серьезной, чтобы это оправдало причинение ей вреда, а ведь это был единственный способ.
Мы зашли в тупик. Как выяснилось позже, один лишь Кадзу был способен разобраться со «шкатулкой» Моги.
Таким образом, наши отношения с Отонаси подошли к концу.
«Прощай».
2 марта 1635 повтора, проведя вместе со мной больше ста циклов, Отонаси наконец отказалась от идеи использовать меня.
Я-на-экране нахмурился, захваченный врасплох этим неожиданным заявлением.
Только что закончился первый урок; Кадзу сидит рядом со мной.
Он спрашивает с таким же озадаченным видом, что и у меня:
«Дайя, ты что, знаком с ней?»
«Да нет».
Причиной моего удивления было, разумеется, не то, что она разорвала наше с ней давнее партнерство. Просто Отонаси была для меня совершенно незнакомым человеком – ведь мои воспоминания в «Комнате отмены» не сохранялись. Это ее прощание выглядело совершенно неуместным.
Как ни странно, Отонаси такое мое отношение, похоже, задело. Она уже должна была бы привыкнуть, повторив один день столько раз, что приводит в замешательство всех окружающих, но все равно она не в силах просто не замечать этого.
…Почему?
Точно не знаю, но могу предположить. Отонаси совершенно одна в этом мире, но, объединившись со мной, она нашла того, с кем можно поговорить о том, каково это – повторять один и тот же день снова и снова. Впервые с того времени, как она проникла в «Комнату отмены», она освободилась от одиночества.
А теперь она снова одна.
Вечно одна в вечно повторяющемся мире.
Если я прав… то все ясно как день: она просто-напросто одинока.
1635 «новых школ» не выбили из нее эту наивность.
Ничего не говоря про «шкатулку», Отонаси продолжает:
«Когда 1635 повтор закончится, ты все равно все забудешь. И, скорее всего, ты не сможешь последовать моему совету. Так что все, что я скажу, нужно лишь для моего самоудовлетворения, ни для чего больше. И все равно позволь сказать».
Не обращая внимания на мое нарастающее обалдение, она произносит:
«Не пользуйся "шкатулкой". Никогда».
Предостережение, которого нынешний я не помню.
«Если ты получишь "шкатулку", ты обязательно попытаешься загадать невозможное "желание". Ты будешь гнаться за идеалом, с которым тебе не справиться, – как я сейчас».
Но чего она пыталась достичь этими словами?