— Уничтожить владельца?..
Владельцем она, видимо, называет обладателя шкатулки, короче говоря меня. Значит, уничтожить меня?.. То есть…
— Если ты погибнешь, то «Комнаты удаления» не станет, — потеряв ко мне всякий интерес, добавила Отонаси.
Значит, этой причины достаточно, чтобы *****?
Хочешь сказать, что то же самое будет и со мной? Что такой страшный поступок — единственный выход? Тогда не заставляй меня ждать — чем быстрее, тем лучше.
Утро третьего марта. Дождь, перекресток, закрытый поворот.
Я вижу ****, и зонтик выпадает у меня из рук. Вдруг все вокруг исчезает, все, кроме въехавшего в стену грузовика и крови на асфальте, которую сразу же смывают струи дождя. Я не сразу замечаю, что здесь, совсем рядом, стоит Отонаси.
Пробитая насквозь голова, разбросанные ошметки моз**… Это **уп, труп. Труп. Труп. Труп, труп… Труп. Труп. Труп, труп, труп… Труп. Труп. Труп!
Труп Харуаки.
— О-ох…
Я узнаю тело, и меня выворачивает.
А потом я замечаю Аю Отонаси — она неотрывно смотрит на меня.
— Харуаки…
Нет, Харуаки, не волнуйся, все будет хорошо!
Потому что все повторится.
Всего этого не станет. Все будет хорошо.
А?.. Может, его смерть и есть та причина, по которой я создал «Комнату удаления»?..
— Ая Отонаси.
— Ох…
В ту же секунду перед глазами возникает алая картина. Но погодите, я же только что ее видел! Видел и уже успел запрятать в самый дальний угол памяти. За ней потянулась длинная цепочка других воспоминаний о двух тысячах шестистах одном повторе…
Я невольно вскрикнул.
— А? Хосии, ты чего? Ударился? Все в порядке? — заволновался Харуаки.
Мой друг, которого только что сбил грузовик, улыбался мне с соседней парты.
Меня снедала неотступная тревога, к горлу подкатывала тошнота… Обрывки памяти все накапливались и накапливались, сплетались друг с другом и будто бы желали меня сожрать… Я тонул в них. А их было все больше и больше, больше и больше… Так много, что не справиться, становится дурно. Я видел нить, связывающую прошлое и настоящее… Так четко и ясно!
— Какая же Ая милашка… Признаюсь ей!
А причина — труп Харуаки.
Того самого Харуаки, который снова с первого взгляда влюбился в Аю Отонаси.
В ту же секунду мы встретились с ней взглядами — новенькая пялилась прямо на меня.
Так тот труп был нужен, чтобы запугать меня? Чтобы я отдал шкатулку?
Если так, ничего не скажешь — сработало! Наверное, этим взглядом она пыталась мне намекнуть: «Тебя ждет то же самое». Когда я увидел Харуаки мертвым, во мне проснулась вина. Нет, винить себя, конечно, не стоило, ведь это Отонаси делает все, что вздумается. Однако после того, как на моих глазах умер друг, я уже не мог мыслить здраво. Легко же меня сломить, оказывается!
Если бы я знал, как можно отдать шкатулку, — вернул бы без вопросов, но, к счастью, я понятия не имел. К счастью?.. Правда, что ли? Отонаси ведь и дальше будет убивать других.
Я этого просто не вынесу.
Отонаси спустилась с кафедры и направилась прямиком ко мне, глядя перед собой.
— Похоже, ты вспомнил… — пробормотала она, так и не взглянув на меня.
Если все продолжится в том же духе, от меня ничего не останется.
Я знал, что вряд ли это поможет, но все-таки прикинулся, будто ничего не понял, и сбежал от нее.
Нужно было придумать, как дать ей отпор.
Поэтому я…
— Это весь сюжет, Кадзу?
…решил обратиться за советом к Дайе Оминэ, самому умному из всех моих друзей и знакомых.
Мы с ним зависли в школьном коридоре: Дайя облокотился на стену и всем своим видом показывал откровенное недовольство. Наверное, потому, что я потратил на рассказ почти всю перемену между вторым и третьим уроком.
— Так и что? Ты выдал мне идею для рассказа, а от меня чего хочешь?
Я пересказал Дайе то, что в прошлый раз попыталась донести до меня Отонаси, причем очень подробно, во всех деталях. Но детали деталям рознь — едва ли скептик вроде Дайи поверил бы в подобное, — так что я представил все факты как материал для будущего рассказа.
— Я вот думаю, как поступить главному герою…
— Сражаться с новенькой, наверное.
Главным героем, конечно же, был я, а новенькой — Отонаси.
Поскольку я рассказал все как есть, Дайя сразу сообразил, что новенькая — это Отонаси, но лишь ухмыльнулся и заметил: «Значит, от ее образа ты отталкивался…» Все-таки поверил, что это выдумка.