— Так что сейчас делаем?
— Ну, я по-прежнему думаю, что ты напрямую связан со всем, что тут происходит.
— А? До сих пор меня подозреваешь?
— Нет. Но ответь на вопрос: как ты сохраняешь память?
— А… ну…
— Непонятно, да? Ты отличаешься от остальных. Разве не кажется странным то, что ты один можешь все помнить?
— Ну… да, конечно это странно.
— Вот я и думаю, не специально ли так сделал владелец.
— Это… как?
— Вечно ты тормозишь! Короче, владелец сохраняет тебе память, вот я и думаю, сознательно ли он это делает.
Выходит, сохранять мне память — одна из задач «Комнаты»?
— Нет, вряд ли. Я ведь не всегда все помню. Если б не ты, я бы тоже, наверное, забывал, как и остальные.
— Да, это и правда выбивается из моей гипотезы. Но может быть и так, что сохранение воспоминаний просто не работает как надо — так же как и возвращение в прошлое. Просто подумай: если ты все помнишь, то прошлое уже не вернуть в его изначальном виде. Вот такое противоречие.
Может, и так. Но кое-чего я все равно не понимал.
— Зачем вообще сохранять мне память?
— А я что, в курсе? — отрезала Отонаси. — Зато знаю, какое чувство толкает человека к действию сильнее прочих.
— И какое?
Отонаси нахмурилась:
— Любовь.
— Лю… бовь?..
Из-за того что Отонаси состроила такое страшное лицо, я даже не понял, что она сказала. А-а, любовь…
— Как мило, Отонаси.
В ответ она наградила меня ледяным взглядом:
— Ни разу. Разве сильная любовь чем-то отличается от ненависти?
— Чем-то отличается от ненависти? — опешил я. — Да всем!
— Ничем. Ну ладно, да, они отличаются… Люди сами не понимают, насколько любовь грязное чувство, что она хуже ненависти. Мерзко.
Мерзко, говоришь…
— Но я сейчас не об этом. Кто-нибудь приходит на ум, Кадзуки?
— Спрашиваешь, влюблен ли в меня кто-нибудь? Да нет, коне… — отмахнулся я и сразу вспомнил.
Да, есть такой человек.
Если она мне звонила не шутки ради, то я знаю ответ.
— Кажется, вспомнил кое-кого…
Я не ответил.
— Так кого?
— Ну, в общем… Не обязательно же она будет виновницей, да?
— Конечно нет. Нельзя вот так сразу считать ее владелицей шкатулки — нужны и другие доказательства.
— Нет… она… она не может быть виновницей.
— С чего бы?
Знаю, что ни с чего, но просто не хочу, чтобы это было так.
— Пока мы в «Комнате», у нас бесчисленное количество попыток. Нужно использовать каждую возможность, если хотим подобраться к владельцу.
— Ты делала такое и раньше, но ничего не добилась, верно?..
— Язвишь, я смотрю. Хотя, вообще-то, ты прав. Но сейчас у нас новая гипотеза: владелец специально сохраняет твою память. Вот и будем отталкиваться от нее. Может, удастся выяснить что-нибудь еще.
— Но…
— Не хочешь докапываться до нее, потому что слишком доверяешь?
Да, именно.
Не хочу даже пытаться разнюхивать, потому что где-то в глубине души и сам ее подозреваю.
— Понял… Ладно, будем работать вместе.
— Не просто вместе. Ты, Кадзуки, должен меня направлять.
Ну да, это ведь я пытаюсь выбраться из «комнаты».
Но все-таки… что-то меня беспокоит, и очень давно. Но что именно?
— Ладно, пошли!
— П-погоди.
— Что такое? Чего застыл?! У меня терпение не бесконечное!
Что же это за чувство… А, вот оно.
Я наконец понял, в чем дело, и у меня покраснели уши.
— Ну? Что не так, Кадзуки? Ты чего красный весь?
— А, да так просто…
С каких это пор она называет меня «Кадзуки»?
— Просто? Просто что? Эй, ну чего ты краснеешь?..
— П-прости, ничего.
И как так получилось, что Отонаси теперь зовет меня по имени? Ко мне так даже родители не обращаются.
Черт, наверное, я покраснел еще сильнее…
— Ну? Странный ты, конечно, ну да ладно, пойдем уже, — отвернулась Отонаси и зашагала обратно к школе.
— Д-да…
Может, и мне называть Отонаси по-другому? Просто Аей?
Нет, нет и нет!.. Не бывать такому, никогда-никогда-никогда-никогда!
Может, тогда добавить к имени «сан»?.. Нет, странно звучит. Но и Отонаси слишком формально. Нужно, чтобы и на язык ложилось, и не было таким официальным.
— А…
На ум пришло только одно. Да, немного сложно, но я уже обращался так к Отонаси, и мне вполне удавалось звать ее этим именем. И произносилось легко.
— Мария… — пробормотал я.
Отонаси тут же остановилась, обернулась и страшно широко распахнула глаза.
— Ой! П-прости! — невольно извинился я, когда увидел выражение ее лица.
— Чего извиняешься?.. Хотя да, ударил ты исподтишка.
— Не злишься?..
— Было бы из-за чего. Зови как нравится.
— Л-ладно…
Отонаси… нет, Мария слегка улыбнулась.
— И все-таки ты выбрал именно «Мария», ха-ха…
— А, ну… не нравится?
— Да нет, просто снова убеждаюсь…
— Мм… в чем?
Мария в ответ широко улыбнулась:
— В том, что ты, Кадзуки, интересная личность.