И что делать?
Искать виновника. Но как? Нужно достать шкатулку, разбить ее или что?
Я собирался делать все вместе с Марией, но теперь я остался совсем один. На самом деле я всегда целиком и полностью полагался на нее, и, когда Марии не стало, мне даже в голову не шло, что следует предпринять…
— Слушай, а какая разница, обычная это жизнь или в этой самой «Комнате»? — не понял проблемы Харуаки, когда я решил с ним посоветоваться.
Я не знал, что делать, поэтому на большой перемене направился в первую очередь к Харуаки. Стоило мне закончить, как он пришел к этому выводу — недолго думая.
Харуаки я знаю хорошо: он ответил так не потому, что не верил в мою бредовую историю, а…
— Какая, говоришь, разница?..
— Да блин! Типа считаешь, что не верю тебе? Ну лады, давай считать, что мы типа в этой «Комнате». Ну и чё в этом такого? Чем жизнь тут отличается от обычной жизни, которую ты хочешь вернуть?
— Чем отличается? Да они совсем…
— Ваще не отличается, ага? Я же типа тут, хотя ты говоришь, что не-а, мы с ребятами исчезли. Но ваще-то, никакой Аи Отонаси сроду не было в классе. То есть, прикинь, все вернулось на круги своя, так?
Вернулось на круги своя?
Наверное…
Да, если бы не было «Комнаты», я бы не встретился с Марией.
По правде, Марию никто не знает — и это понятно, ведь Ая Отонаси никак не связана с классом «1-6».
Может, тогда все было сном? И Ая Отонаси — лишь моя выдумка?
Не знаю… Но сегодня все еще второе марта.
— Здесь, в «Комнате», бесконечно повторяется второе марта. Ты что, считаешь, это обычная жизнь? — Я был уверен, что Харуаки тут же со мной согласится.
Однако…
— Не, я думал об этом… — помотал головой Харуаки.
То есть ответил так скоро и естественно, что я чуть рот не разинул. Он и сам заметил, какое впечатление произвел, поэтому с неловким видом зачесал затылок и продолжил:
— Не, я понимаю, о чем ты, но ты напрягаешься разве не потому, что сам в курсе повторов? Ну жил ты обычной жизнью, которая, ну, типа состоит из постоянного «одного и того же», все дни — ваще одинаковые. Только ты типа не замечаешь — не? Ну чисто никогда? Я вот — нет. Ниче такого не чувствую. Вот все, что идет как всегда, и есть для меня типа обычная жизнь, даже если это «Комната удаления».
И ведь… так и есть.
Мне тревожно как раз потому, что я знаю о «комнате». А не знал бы — и сам ни о чем бы не думал… Да, не знал бы о «Комнате» — и проблем бы никаких не было. И пусть день повторяется, я все равно буду радоваться ему, как и любому другому дню в своей скучной обычной жизни. Просто проведу его, не вспоминая чью-либо печальную историю. Да, точно проведу — беззаботно и счастливо.
И всего этого я лишился из-за простого высокомерия.
— Кажись, Хоссии, ты вдуплил. И чё теперь будешь делать?
— Ага. И точно знаю, как поступить.
— Серьезно?.. Ну тогда… — Харуаки остановился на полуслове, и я обернулся — позади стояла Моги.
— Что такое? — спросил я.
— Я украду Кадзуки на пару слов? — обменялась с нами взглядами Моги.
— Ну, мы вроде как все порешали, да, Хосии? Если нужен буду — спрашивай.
— Да, Харуаки, спасибо.
— Рад помочь, — попрощался Харуаки и ушел.
Но зачем я понадобился Моги? Кажется, она специально искала меня?
Я повернулся к ней и подумал: какая же она все-таки красивая! Но стоило мне об этом подумать, как я тут же понял, что не могу больше смотреть на нее, и отвел глаза. Некоторое время мы просто стояли и молчали. Я ждал, когда она заговорит, но она все не начинала, а только сердито хмурилась.
— Хочу спросить кое-что. Может, прозвучит странно, но ты ответь. Не задумываясь.
— А… Хорошо, — кивнул я.
Моги напряглась — явно набиралась храбрости, — но довольно быстро решилась и заглянула мне в глаза:
— Я — Касуми Моги?
А?..
Вопрос меня так ошарашил, что я даже не успел хорошенько его обдумать и уставился на нее — наверняка с озадаченным лицом. Видимо, от этого Моги стало неловко, и она отвела глаза.
— Кхм, Моги?.. У тебя что-то с памятью?
— Понимаю, как странно это прозвучало… но все же ответь на вопрос.
— Ну конечно, ты — Касуми Моги… — А вот будь это обычная жизнь, мне бы не пришлось так отвечать.
— Вот как… — пробормотала Моги. Ее голос звучал немного грустно. — Ты, наверное, не поверишь, поэтому приготовься. Я… — Моги, та самая Касуми Моги, в которую я влюбился, вдруг выдала то, что никак не могло уложиться в моей голове: — Ая Отонаси.
— Чего?.. Ая Отонаси?.. Моги, так ты… Мария? Как же так?! — Я совершенно растерялся, но Моги настаивала: