Но только я понял это, как решил, что задумываться о таком вообще не стоит, и невольно засмеялся.
— Хосии, так о чем вы с Касуми трепались? — спросил подошедший после уроков Харуаки и с ухмылкой легонько ткнул меня в грудь. — Призналась, ага?
— А… да нет…
Хотя и правда призналась. В том, что она — Ая. Получается, в каком-то смысле Харуаки прав.
— Как-то фигово звучит! Подозрительно! Да ладно, по серьезке, что ли? Блин, аж завидно! Касуми теперь такая милашка…
А, так вот оно что…
Я посмотрел на развеселившегося Харуаки и сразу понял, что делать дальше.
Хорошо, что мы снова встретились с Марией, только неясно, куда теперь двигаться, что делать, ведь владелица, Касуми Моги, пропала.
«Если нарвешься на Кадзуки Хосино, то нарвешься и на меня, бессмертного!»
На ум пришли слова Харуаки — когда-то он вот так пригрозил Марии. Ох и давно же это было, даже не уверен, так ли он вообще сказал.
Ну да, без его помощи не обойтись.
— Харуаки, помнишь, о чем мы недавно говорили? Есть еще кое-что, — вдруг добавил я, и он поначалу удивился, но затем, улыбаясь, кивнул. — В общем, помнишь, я сказал тебе, что понял, как поступить дальше? Так вот, я тогда забыл еще кое-что.
Я посмотрел ему прямо в лицо…
— Я… сражусь с «Комнатой удаления».
Вот так я и объявил войну.
Заявление вышло сильным, и у Харуаки округлились глаза.
— Гм, ну… ты чё, серьезно? Я ж говорил, что даже если это и «Комната», то ты ни фига не узнаешь, разницы же типа нет.
— Да, но я так не могу. Не могу не замечать, что эта «жизнь» не течет, не движется вперед.
— Почему?
— Потому что я… знаю об этом. Прямо сейчас.
Если бы я забыл, что живу в «Комнате», то, наверное, у меня бы и не было никаких проблем.
Но я уже знаю. Уже знаю, что эта жизнь — подделка.
Поэтому не в силах не замечать этого.
Может, это в каком-то смысле высокомерно. Пусть. Думаю, что все равно поступаю правильно, к тому же по-другому никак не могу.
— До конца не вдупляю, но типа есть какая-то причина так напрягаться?.. — неожиданно искренне поинтересовался Харуаки.
Причина?.. Причина, по которой я пытаюсь вернуть настоящую жизнь?
Я задумался. Да, моя привязанность к обычной жизни уж точно… какая-то нездоровая.
— Ну да, вопрос жизни и смерти… — пробормотал Харуаки.
Ага, точно, так и есть. На самом деле ответ очень простой.
— Эта причина… желание жить.
Похоже, Харуаки такого ответа никак не ожидал и широко распахнул глаза.
— Жить? Это как? Чё это значит?
— Сложно сказать… Представь, например, что ты совсем не готовился к проверочной, но все равно получил сто из ста — едва ли ты будешь долго радоваться, так? А если усердно учился, потому что очень хотел нормальную оценку, и в итоге получил сотку… вот тогда-то и обрадуешься по-настоящему, ага?
— Ну типа перед тобой две равноценные вещи, и ты будешь больше ценить ту, ради которой напрягся, а не ту, которая досталась без усилий. Как-то так.
— Так вот, думаю, хотеть чего-то — это и значит жить. Да, вот так, без преувеличений. Все мы когда-нибудь умрем, и наша смерть — результат. И, как по мне, страшно просто стремиться к такому вот результату.
— Да мы ж все когда-нибудь откинем копыта… Это точно.
— Мы сейчас живем в «Комнате удаления». Тут все бессмысленно, и я с этим никогда не смирюсь. Чтобы сохранить причину жить, я должен вернуть обычную жизнь. Вот поэтому я восстану против шкатулки — она уничтожила обычную жизнь.
Похоже, Харуаки и правда с интересом выслушивал мои откровения.
Ну… наверное, можно было обойтись без признаний — он бы все равно выручил.
— Поможешь, Харуаки?
Тот, не задумываясь, вскинул большой палец.
Вдобавок Харуаки предложил рассказать обо всем Коконэ и Дайе. И вот мы собрались впятером, расселись вокруг кровати в гостинице — той самой, куда мы ходили с Марией.
Устроившись, я все как на духу выложил Коконэ и старосте.
Мне думалось, что Мария будет против, заявит, что мы зря тратим время, но та довольно быстро согласилась, и пока я рассказывал, молчала, изредка меня дополняя. Наверное, ей все-таки было интересно услышать пару мыслей со стороны.
— Значит… Касуми на самом деле не Касуми, а Ая Отонаси, а настоящая Касуми — владелица, она и создала «Комнату удаления», а сейчас пропала… И неясно, что теперь делать? Если я правильно тебя поняла… Ничего не понима-аю! Не понима-аю! — Коконэ с громким «пуф!» бросилась на кровать. — Ох, как тут хорошо…