– …Зачем утверждать очевидное?
– Значит нельзя сказать, что ты знаешь намерения «настоящего Дайи» полностью, верно?
Подозрение в его лице еще усилилось.
– Ответь мне.
И я спросил, глядя на Дайю в упор:
– Что с нашим уговором?
Дайя понял, к чему я веду, но по-прежнему молчал.
– Я не смог добиться того, чтобы «все выжили до конца восьмого дня». Следовательно, Дайе на той стороне не нужно уничтожать «Игру бездельников».
– …
– Если «игра бездельников» не будет уничтожена, я не смогу защитить Марию. Более того, поскольку я не могу убить Марию, которая в этой игре [Принц], я сам наверняка погибну. И Марии ни за что не выиграть, когда она будет игроком. Иными словами, я не могу защитить Марию.
Дайя по-прежнему молчал. Поэтому я продолжил.
– Ты случайно не знаешь, как «настоящий Дайя» намеревается это все разрулить, нет?
– …
Молчание.
Его молчание говорит мне, что он на самом деле не знает.
– …Тогда я не могу просто делать то, что ты велишь. Я должен сам найти, как мне спасти Марию.
– …То, что Кодая Камиути необходимо убить, сомнению не подлежит.
– Угу, я тоже считаю, что мне придется его убить, потому что иначе он убьет Марию, но…
…О?
Нет, постойте-ка. Что он только что сказал?
Из-за его сконфуженного выражения лица я решил, что он пытается уйти от ответа на мой последний вопрос. Но так ли это?
Что если его заявление и было ответом на мой вопрос, как «настоящий Дайя» намеревается все разрулить?
«То, что Кодая Камиути необходимо убить, сомнению не подлежит».
Вот эта фраза.
Я знаю. Я знаю самый простой способ уничтожить «шкатулку».
Так не пытался ли он на самом деле сказать мне вот что?
О н р а з д а в и т «И г р у б е з д е л ь н и к о в» в м е с т е с е е «в л а д е л ь ц е м».
«Н а с т о я щ и й Д а й я» д о б ь е т с я э т о г о, у б и в «н а с т о я щ е г о К о д а я К а м и у т и».
Но почему он не решился сказать это прямо?
Потому что это ужасное решение? …Нет, Дайя вполне способен говорить такие вещи с легкостью.
Дайя сердито пялится на меня. Этот его взгляд запрещает мне воплотить мое понимание в слова.
Что за реакция? Почему он настороже, ведь никто не может слышать то, о чем мы говорим на нашей [Тайной встрече]?
Разумеется, нельзя исключить возможность того, что Кодай Камиути позже услышит этот разговор с помощью одного из наших плееров. Но если бы дело было в этом, Дайя не стал бы предлагать мне «убить Кодая Камиути».
Значит, есть кто-то еще, кто может слышать наш разговор? Кто-то, кому лучше бы его не слышать?
Кроме нас, есть еще…
Я невольно поднял глаза.
Голый бетонный потолок, который не меняется, сколько на него ни смотри.
Кажется, «настоящий Дайя» знал все, что я делал до нашей с ним встречи. Не могу сказать наверняка, но, думаю, он и сейчас наблюдает за тем, как я барахтаюсь, через экран игрового автомата.
Да, короче говоря – «н а с т о я щ и й Д а й я» и «н а с т о я щ и й К о д а й К а м и у т и» м о г у т с л ы ш а т ь н а ш р а з г о в о р.
«Настоящий Кодай Камиути» ни в коем случае не должен догадаться о намерении «настоящего Дайи» убить его. В прямой драке у Дайи мало шансов. Тем более – с учетом того, что в той темной комнате нет ножей и всякого подобного.
Но как тогда он собирается убить Кодая Камиути?
Я вспомнил все, что говорил мне Дайя. «Природа такова. Любое событие меняет форму, приспосабливается к твоей природе». «Не имеет значения. Я уже ощутил вкус "надежды", которая зовется "шкатулкой". И раз я его ощутил, я ни за что не позволю кому-либо его у меня украсть». «Ты наверняка знаешь: какое-то время после того, как я заполучил “шкатулку”, я вообще ничего не делал. Другими словами, я просто владел “шкатулкой”, но не пользовался ей». «Ты можешь остаться в живых, если за эти восемь дней никто никого не убьет». «Я когда-нибудь лгал тебе?» «Следовательно, я – твой враг».
– …
Все ясно.
Вот, значит, как оно было.
– Дайя.
Он хмуро взглянул на меня.
– Ты расспрашивал егоо той неделе, верно?
Дайя не ответил.
Теперь я был уверен.
– …Хе-хе.
Я п о л н о с т ь ю п о н я л н а м е р е н и я Д а й и.
– Дайя, какой же ты лжец.
И поэтому не могу удержаться от того, чтобы так вот пройтись по нему.
– В о в с е т ы у м е н я н е в ы и г р а л.
В смысле – его план может рухнуть, для этого достаточно будет, если он сейчас раскроется.
Это никак не назовешь «уже выиграл».
– …Не витай в облаках, Кадзу! Что ты можешь, если даже неспособен убить Отонаси?
Разумеется.
Я, может, и вычислил, что Кодай Камиути – «владелец», но, чтобы противостоять ему, я сперва должен выиграть этот раунд «Битвы за трон», при том что я не могу выиграть, поскольку не в силах убить Марию.
Но это не составит проблемы в том плане, который замышляет Дайя. Потому что он собирается уничтожить «Игру бездельников» раньше, чем я погибну.
Но…
– Так что, я должен положиться на тебя?
Странненько, вам не кажется?
– Даже несмотря на то, что ты мой враг? И даже несмотря на то, что мы не знаем, сработает твой план или нет? Я тогда попытаюсь придумать план получше!
– …
Дайя закрыл рот.
План Дайи выгоден нам обоим. Сказать по правде, я это знаю, и Дайя наверняка знает, что я знаю.
Я бы последовал за ним без возражений, если бы он хотя бы слегка поклонился и сказал «пожалуйста».
Но от Дайи я такого не дождусь.
Он никогда не склонится передо мной.
Дайя никогда не поклонится, стоя передо мной. И дело не только в его гордости. Я по-прежнему не знаю, какая у Дайи цель, но уверен, что он не позволяет себе кланяться мне ради себя самого.
Совсем как Мария – она тоже несгибаемая.
И потому Дайя лишь сверлил меня глазами, в которых горела враждебность, и не опускал головы.
Что за сила от него исходит.
– …Дайя.
Что ж, тогда поклонюсь я!
Иначе Дайя может быть убит. А я этого не хочу – в конце концов, он всегда был моим другом.
– У меня к тебе просьба.
Вообще-то это не просьба. Это то, что Дайе придется сделать. Ему в любом случае надо будет это сделать.
– Я хочу, чтобы ты как-то уболтал Кодая Камиути, чтобы он не причинил Марии вреда.
В смысле – я не буду больше сдерживаться, если Мария погибнет из-за очередного закидона Кодая Камиути.
Е с л и э т о п р о и з о й д е т, я у б ь ю Д а й ю.
И о н н е с м о ж е т м е н я о д о л е т ь. П о т о м у ч т о е г о п л а н н е п о з в о л я е т е м у м е н я у б и т ь.
– …
Дайя по-прежнему молчал, лишь нахмурился. Но это явно был знак согласия.
► День 6, <C>, [Тайная встреча] с [Марией Отонаси], комната [Кадзуки Хосино]
Похоже, Дайе удалось его уболтать. Кодай Камиути пока что так ничего и не учудил.
Но невооруженным глазом видно было, что сегодня он еле сдерживается. Он не в силах удержать внутри себя страсть к насилию, она из него так и прет, окрашивая окружающую атмосферу.
Эту черную атмосферу, целиком, казалось, состоящую из конденсированного вожделения, я помнил по некоей Главной комнате.
Кое-что Дайя все же проглядел.