А именно – что собирается делать Мария.
План Дайи будет запущен, только когда выйдет время. «Настоящий Дайя» не начнет действовать, пока над нами не нависнет реальная угроза превратиться в мумии из-за отсутствия еды. Это я знаю точно.
Но Мария о его плане, разумеется, не знает. Она по-прежнему уверена, что я умру, когда время выйдет.
Она наверняка попытается дать мне возможность выиграть «Битву за трон», чтобы я выжил. И она прекрасно знает, что мои условия победы недостижимы, пока она жива.
Иными словами –
М а р и я у м р е т р а д и м о е й п о б е д ы, е с л и я ч е г о - т о н е п р е д п р и м у.
Чтобы этому помешать, я должен ее убедить. Но мне прекрасно известно, что Марию не так легко согнуть.
Вот почему я попросил Дайю утихомирить Кодая Камиути.
Я не мог убить его прямо тогда. Потому что, чтобы убедить Марию, я хотел, чтобы она видела.
…Ч т о б ы о н а в и д е л а, к а к я у б и в а ю К о д а я К а м и у т и.
Мария только что вошла в мою комнату. И сейчас мне предстоит с ней сражаться.
Почему, вот интересно?
Теперь, когда я понял, какова моя цель, я при взгляде на Марию чувствую, что что-то ужасно не в порядке.
Силуэт Марии выглядит каким-то размытым, словно мои глаза не могут сфокусироваться.
– Кадзуки.
Она не стала садиться рядом со мной.
Похоже, она по-прежнему не признает, что я «Кадзуки Хосино». При нынешнем положении дел она так и будет относиться ко мне настороженно, хоть я и осознал мою цель.
– П о х о ж е, я в с е - т а к и д о л ж н а у м е р е т ь.
И поэтому, если все так и пойдет, я не смогу помешать ей делать глупости.
– Иначе я точно окажусь у тебя на пути, Кадзуки. И ты не сможешь победить в «Битве за трон». Но слушай, я ведь, к счастью, всего лишь NPC. Так что волноваться не о чем.
Голос ее звучит совершенно беззаботно.
Я не удержался от вздоха.
Как я и думал, самое трудное будет – остановить Марию.
– Мария, тебе теперь уже не нужно об этом беспокоиться.
– Почему?
– Потому что я убью Кодая Камиути!
– …
На какое-то мгновение Мария лишилась дара речи, но пришла в себя сразу же.
– Я действительно совершенно перестала тебя понимать, – нахмурившись, сказала она. – Стало быть, ты сговорился с Омине, ха. И плюс к этому сделал худший выбор из всех возможных.
– Я уже решил.
– …Понятно, – и Мария отвернулась. – Я вообще не рассматриваю убийство как метод. Такой способ решения проблем, каким бы он ни был эффективным, – зверство, не более и не менее. Я уже говорила что-то подобное в «Комнате отмены»… но – ну да, ты этого не помнишь, хех.
Если бы я сказал, что, столкнувшись с резким неприятием со стороны Марии, ничего не почувствовал, я бы солгал. Но я не стал отступать, хоть ее слова меня и ранили.
– Куда неправильнее кончать с собой.
– Для людей – да. Но я «шкатулка».
– Не делай таких отмазок! Ты прекрасно знаешь, что я не хочу этого!
Услышав мой выкрик, Мария распахнула глаза.
– …Ты по-прежнему несешь эту чушь? Почему ты стал такой размазней? Ты должен понимать, что тебе нужно! Ты должен ставить свою «повседневную жизнь» выше меня!
По-моему, это ты здесь продолжаешь нести чушь?
Эти слова мне бы следовало сказать!
Под подозрительным взглядом Марии я шагнул вперед и прикоснулся к монитору. На экране появилась надпись.
«Желаете ли вы убить [Кодая Камиути] с помощью [Смертельного удара]?»
Так я ей покажу.
Я покажу Марии, что я изменился. Это единственная причина, почему я отложил убийство на день.
А затем я заставлю ее доверять новому мне.
Я заставлю ее понять, что ей не нужно умирать.
Ради этого я потянулся к слову «УБИТЬ?», закрывающему глаза Кодая Камиути.
– Стой!
Мария кинулась ко мне, выпучив глаза, и схватила меня за руку.
– …Почему?
Однако я не ожидал, что она так сильно запаникует.
– …Что почему? – спросила она, чуть отведя глаза.
– Почему тебе так не нравится, что я меняюсь? Разумеется, то, что я собираюсь сделать, – это ничего хорошего. Но тебе правда так необходимо меня остановить? Мы ведь оба можем спастись, если я это сделаю, ты знаешь это?
Я вспомнил нашу вчерашнюю [Тайную встречу].
«Ты выглядишь в точности как Кадзуки Хосино, и из-за этого ты… страшный».
– Почему ты так боишься того, что я меняюсь?
– …
Мария не в силах мне ответить.
– Чисто к твоему сведению: если ты не дашь мне нажать кнопку, ты ничего не добьешься! Даже если сейчас ты меня удержишь, я просто нажму кнопку, когда ты уйдешь.
– …Я знаю.
Но, вопреки своим словам, она сдавила мне руку сильнее.
– Я поддалась эмоциям, потому и остановила тебя. Да, признаю. Я совершенно не хочу, чтобы ты менялся.
– …Но уже слишком поздно, – пробормотал я.
Мария неотрывно смотрит на меня.
– …Похоже, что так.
И она выпустила мою руку.
– Я больше не могу тебя останавливать, верно?
Я смотрел на нее, по-прежнему не понимая, почему она так горюет из-за этого. Словно в ответ на мой взгляд, Мария раскрыла рот.
– Скажи мне, Кадзуки. Какова моя цель?
Голос ее звучит немного трагически.
– Заполучить «шкатулку», да?
– Именно. Я пытаюсь заполучить «шкатулку». Я охочусь за «шкатулкой», чтобы воплотить свое «желание». Я с тобой лишь потому, что тобой интересуется «О». Это – законный повод.
– …Угу.
– Но я «шкатулка». Существо, которое не имеет права быть частью повседневной жизни кого бы то ни было. Поэтому я в принципе не должна быть рядом с кем-то. Я не имею права слишком сильно к кому-то привязываться, потому что этим я уничтожу его повседневную жизнь. Я могу быть рядом с тобой, лишь потому что у меня есть законный повод.
– …
– Ты начал меняться. Я уже не могу даже угадывать твои мысли по твоему выражению лица. Постепенно эта особая связь между нами исчезает. …Да. Ну, наши отношения были всего лишь побочным эффектом чувств Моги, так что, может, это и естественно, что они исчезают.
– Это…
Я собрался было рефлекторно возразить, но Мария не дала мне этого сделать, закрыв мне рот рукой.
– Мне не нужна ласковая ложь. Ты тоже наверняка чувствуешь, что мы перестали быть особыми друг для друга.
– …М.
– Ты собираешься убить Кодая Камиути. Я знаю, когда ты кого-то убьешь, пусть даже NPC, твои идеалы уже не станут прежними. Ты изменишься еще сильней. Твоя аномальная привязанность к повседневной жизни исчезнет, и ты не сможешь больше овладевать «шкатулками», как и все. И знаешь, что произойдет потом?
И Мария произнесла:
– «О» потеряет интерес.
Ее руки не закрывали уже мой рот, но я все равно был не в силах говорить.
– Ты должен радоваться, что «О» оставит тебя в покое. Вообще-то я тоже должна быть рада за тебя. Но – не могу радоваться от всего сердца. Не потому что я лишусь способа заполучить «шкатулку». А потому, что, когда «О» потеряет к тебе интерес, у меня…
…у м е н я н е о с т а н е т с я з а к о н н о г о п о в о д а б ы т ь с т о б о й, К а д з у к и.
Мария прижалась лбом к моему плечу.
– Как только «О» перестанет преследовать тебя, мне тоже придется уйти. Ну, это очевидно. Иначе мне не достичь моей цели.
Аа, вот, значит, в чем было дело.
То, чего боялась Мария со вчерашнего дня. Нет – еще раньше.
Это –
Это – расставание.
– Кадзуки, я больше не буду пытаться тебя остановить.
Мария убрала голову от моего плеча.
– Мне и нельзя было тебя останавливать, правда. И права я не имела, и не нужно было. Но все-таки – мне следовало бы знать и раньше.