Это Дайя Омине пожаловался вслух.
Угу, это уж точно.
Сейчас меня уничтожат, как и ожидалось. В точности так, как я сам поступал с людьми все время.
И, может, наконец я смогу попасть туда, куда давно хотел. Может, наконец я смогу стать тем, чем хотел.
«О» выпустил меня.
Я рухнул вниз, упал на четвереньки.
Мои ладони коснулись пола. Ощущение такое, как будто я дотронулся до гниющего мяса. Поверхность странно теплая, но неровная и крошится под руками.
И наконец я осознал.
Что это место – отвратительное.
– Да, предсказуемо, я думаю, – повторил слова Дайи Омине «О». – Но, по-моему, этого ожидал и Кадзуки Хосино-кун.
– …Что ты этим хочешь сказать?
– О, никакого скрытого смысла! Кстати, Дайя Омине-кун. Я тоже хотел бы спросить тебя кое о чем.
«О» смотрит на Дайю Омине, словно меня перед его глазами уже нет.
– Хочу спросить насчет твоих противоречивых поступков. Я, видишь ли, с трудом могу понять, почему кто-то вроде тебя делает вещи, не приносящие ему выгоды.
– …Что ты имеешь в виду?
– Хе-хе, ну не надо скрывать! В твоем плане использовалось то, что мне нравится Кадзуки Хосино-кун. Значит, он не сработал бы, если бы я не пришел на помощь. Тогда зачем…
– Не то чтобы он не сработал бы без тебя, – перебил его Дайя Омине и начал объяснять.
– Изначально мне вообще необязательно было уничтожать «шкатулку», потому что я уже выиграл «Битву за трон» и выжил. И, хотя я был уверен, что ты появишься, надежных доказательств у меня не было. Эту спасательную операцию я устроил из жалости, потому что Кадзуки Хосино старался изо всех сил, хотя и проиграл в итоге. Если бы он выиграл нашу маленькую дуэль, я бы сделал что-нибудь даже и без твоей помощи, в конце концов, я ведь обещал! Будучи готов, что если мы проиграем, то проиграем вместе.
– Жалость, хех… Но, думаю, ты знаешь, кого из вас двоих на самом деле жалеют? Впрочем, я не просил у тебяэтого объяснения.
«О» спокойно разорвал слова Дайи Омине в клочья.
– Пожалуйста, не уходи от моего вопроса. Позволь, я еще раз сформулирую то, что не дает мне покоя. Даже несмотря на то, что тебе было нужно, чтобы я пришел…
И «О» сказал.
– …т ы с т а р а л с я и з м е н и т ь К а д з у к и Х о с и н о - к у н а, ч т о б ы з а с т а в и т ь м е н я п о т е р я т ь к н е м у и н т е р е с.
– …
– У Кадзуки Хосино-куна должно было получиться довести всех живыми до конца восьмого дня. Но, чтобы его изменить, ты обманом вынудил NPC Кодая Камиути убить Ироху Синдо и тем самым сделал его победу невозможной. Зачем ты это сделал, если тебе всего лишь надо было, чтобы я пришел?
Дайя Омине сверлил «О» сердитым взглядом.
– Ты добрый, вот что. Ты хотел спасти своего друга Кадзуки-куна, верно? Ты хотел избавить его от меня, да? Ну, естественно, я пока что не потерял интереса из-за такого мелкого изменения.
«О» продолжил с улыбкой на губах:
– Но, несомненно, это понизило шансы, что я приду! А это совершенно не в твоем стиле – снижать собственные шансы на победу.
– …Безусловно, я предпринял некоторые шаги, которые можно расценивать и так. Но только это сделал не я, а мой NPC. Мой NPC просто-напросто неправильно понял мои намерения и действовал по собственному усмотрению – ничего больше. Фактически, мой NPC не знал, что Кадзуки Хосино погибнет, если ты не придешь. Даже я иногда делаю такие мелкие ошибочки.
– Но даже если это была ошибка твоего NPC, стал бы он это делать, если бы не желал изменить Кадзуки Хосино? А ведь он твоя точная копия. Кроме того, это все очевидная ложь. Разве ты не сказал только что, что все было предсказуемо?
– Это была фигура речи.
– Не думаю. Все получилось ровно так, как ты ожидал. Кроме того, мне кажется, ты бы не дал Кадзуки Хосино просто взять и умереть, если бы я не появился. Наверняка в таком случае ты попытался бы сам убить Кодая Камиути – будучи готовым к тому, что проиграть можете вы оба.
– Не неси ерунды. С какой радости я буду жертвовать собой ради Кадзу?
– Потому что это тебя пожалели.
У Дайи Омне отнялся язык.
– Позволить человеку, который пожалел тебя и молча согласился с твоим планом, погибнуть из-за того, что твой план не удался? Твоя гордость не даст тебе так поступить.
– …С чего ты так уверен?
– Так Кадзуки Хосино считает, не я.
– Что?
– Увы, Кадзуки Хосино совершенно не берет в расчет мои прихоти. Поэтому он не был уверен, что твой план наверняка сработает. И тем не менее, он вверил тебе свою жизнь. Теперь-то, с твоими мозгами, ты уже знаешь, почему?
Дайя Омине распахнул глаза и закусил губу.
– О н б ы л у в е р е н, ч т о т ы с п а с е ш ь е г о, д а ж е е с л и т в о й п л а н п р о в а л и т с я.
Дайя Омине почему-то от этих слов страшно засмущался, но «О» продолжил.
– Да, все как Кадзуки Хосино и ожидал.
– …Какого черта он лезет мне в душу своими грязными лапами!
– Хе-хе, он вовсе не лезет к тебе в душу. Он просто тебя понимает, тебе не кажется?
– Заткнись. …Понял уже. Ладно, признаю! Я пытался избавить Кадзуки от тебя. Ты меня винишь, потому что тебе это не нравится, да?
– И поэтому тоже, да.
– Не бойся. Я не буду больше так делать. Если он еще раз встанет у меня на пути, я буду пользоваться им и драться с ним, и больше ничего.
– Вот как.
– Но уж точно ему больше всего подходит его дебильная улыбка. Я не хочу, чтобы он имел еще какое-то отношение к твоим «шкатулкам». Лучше всего, если он останется при своей повседневной жизни.
– О? А почему тогда ты пытался изменить его цель, чтобы он решил защищать Марию Отонаси? Я вот думаю: разве общение с ней не мешает ему жить повседневной жизнью?
Дайя Омине закусил губу.
– …Это единственное, что смог придумать мой NPC, чтобы увести его от тебя.
– Да, вполне возможно. Но, судя по твоему лицу, это не все.
«О» наигранно хлопнул в ладоши, делая вид, что внезапно что-то понял.
– Так. Позволь мне сказать тебе кое-что хорошее, может, это даже наведет тебя на правильные мысли. Возможно, это стоит сказать и Марии Отонаси с Кадзуки Хосино.
Дайя Омине приподнял бровь; «О» радостным голосом заявил:
– Эта девушка, Нана Янаги – она жива! А, и кстати, ее парень Тодзи Кидзима тоже.
Подняв бровь еще сильнее, Дайя Омине поинтересовался:
– …Если они живы, то где они тогда?
«О» довольно кивнул и ответил:
– В «ш к а т у л к е» М а р и и О т о н а с и!
Дайя Омине застыл, выпучив глаза.