Всю ночь я провел без сна, а на следующее утро попытался найти их в школе. Но не смог. Они обе прогуляли.
…Может, они вообще больше не придут в школу.
Подгоняемый беспокойством, я успешно вытянул из учителей их адреса (хоть ко мне и отнеслись с подозрением) и навестил их обеих.
Они были в ужасном состоянии.
Юри-сан по каждому ничтожному поводу принималась рыдать. Ироха-сан молотила кулаками по стенам своей комнаты, пока там не образовались дырки, и время от времени ни с того ни с сего начинала орать.
Все же каким-то образом мне удалось понять ситуацию.
Про «шкатулку» они обе забыли, но четко помнили все, что сделали. «Чужих переживаний» последнего раунда, когда игроком был я, у них не осталось, так что этихвоспоминаний они не сохранили. Такие вот дела.
У Юри-сан остались воспоминания вплоть до второго раунда, в котором она всех обманула. Ироха-сан помнила все до третьего раунда, когда она всех перерезала. Примирения они обе не помнили.
Похоже, мое появление лишь ухудшило их состояние. Ну, это, видимо, было неизбежно – я наверняка напомнил им о той игре.
У меня тоже мелькнула идея, что лучше бы мне не показываться им на глаза и подождать, пока они оправятся естественным путем.
Но в итоге я решил, что это плохая идея.
Я был единственным, с кем они могли говорить о произошедшем. Конечно, их состояние со временем улучшится. Но никогда они не смогут восстановиться полностью.
Но по крайней мере я их простил.
Это несомненно.
Я ходил к ним целую неделю. Один раз семья Ирохи-сан хотела меня прогнать, но она сама вышла и остановила их. Мать Юри-сан принимала меня тепло, хотя и не знала всех обстоятельств.
Мои разговоры с ними были почти исключительно однонаправленными, но я продолжал и продолжал говорить. В частности, я рассказал о последнем раунде, когда я был игроком, причем несколько раз.
Я смутно чувствовал:
как только они восстановят свои отношения друг с другом, они освободятся наконец от «Игры бездельников». Они победят «шкатулку».
Поэтому я настойчиво пытался вернуть их дружбу, которую видел в последней игре.
Не знаю, помогли ли им мои частые визиты в течение недели. Но они снова начали ходить в школу.
Ироха-сан лишь здоровается при встрече, но Юри-сан теперь частенько забегает на переменах, чтобы поболтать.
Они обе все еще не верят, что помирились в последнем раунде.
Ничего удивительного. В отличие от ситуации в последнем раунде, сейчас их отношения полностью разрушены. Восстановить их с пепелища будет совсем непросто.
Но все равно я в этих девушек верю.
Верю, что рано или поздно они вновь начнут доверять друг другу.
Ведь я же знаю, как они друг другу дороги.
– Ты уже говорила с Ирохой-сан?
Юри-сан, медленно покачав головой, коротко ответила:
– Нет пока.
– …Мда, наверно, это непросто.
На мои слова она лишь улыбнулась.
– Отонаси-сан можно лишь позавидовать.
– …Потому что она не помнит игру, да.
– Не только.
С улыбкой на лице Юри-сан пояснила:
– Я слегка завидую, потому что ты ценишь ее больше всего, Кадзуки-сан.
И вдруг из глаз Юри-сан потекли слезы. Это правда было неожиданно, и она сама явно сбита с толку, потому что она это не специально. С того самого дня, как закончилась игра, Юри-сан льет слезы без всякого смысла, как будто ее кран сломался. Ни следа не осталось от прежней профи по управлению слезами.
Поскольку я уже привык к ее внезапным слезам, я самообладания не теряю.
Юри-сан произнесла, по-прежнему продолжая улыбаться:
– У-хе-хе, я опять плачу…
Но сейчас в ее лице нет уныния.
– Ей действительно можно позавидовать. Ведь именно потому, что она так дорога тебе, у нее и не осталось воспоминаний об игре, да? Ты сделал все, что только мог, чтобы защитить Отонаси-сан, и поэтому ей не пришлось становиться игроком и страдать в результате.
– …Может быть.
Наверно, мои старания не пропали даром именно из-за этого.
– Она действительно… – прошептала Юри-сан и улыбнулась, одновременно промакивая слезы салфеткой.
Я улыбнулся; при виде ее выражения лица мне сразу стало легче.
– О, ты улыбаешься!
– Мм? …Ну, да.
– Потому что увидел мои слезы? Эмм, знаешь, можешь слизнуть их, если хочешь.
…Э? Мне показалось, или она только что сказала что-то странное?
– У тебя ведь сдвиг по части слез, верно?
– …Я тебе когда-то говорил об этом?
– Говорил. Ты говорил, что слизывание чужих слез тебя сексуально возбуждает, или что-то вроде того.
Я точно ничего подобного не говорил! И чего это она вдруг начала про сексуальное возбуждение?! И куда вдруг делась ее невинная аура?
– Фетишист слёз, хех. Да ты изрядный извращенец, ты это знаешь? ♥
– Ну, ну почему даже ты надо мной издеваешься?
– Э? А разве ты не предпочитаешь девушек, которые делают с тобой все, что им захочется? Как Отонаси-сан.
– Ты все неправильно понимаешь! Меня это всегда обижает!
– Значит, тебе даже приходится делать вид, что ты не хочешь, чтобы тебя возбуждали… все очень серьезно…
– Д-да ты о чем вообще?! Ты раньше была совсем другая!
– Мм! Я… я знаю! Но что же мне делать?! Я должна попрактиковаться прикалываться над тобой!
Теперь она даже огрызается!
– Но прикалываться над тобой так забавно…
Ситуация явно развивается в плохом направлении.
– А-ха-ха. Ладно, давай постепенно перейдем к тому, ради чего я тебя позвала.
– Э? Я думал, ты просто хотела сказать спасибо?
Юри-сан очаровательно покачала головой.
– У меня к тебе просьба.
– Просьба?
– Да. Я все еще не полностью оправилась, и мне может быть плохо, если ты перестанешь навещать меня на какое-то время. Если ты не будешь приходить на летних каникулах, будут проблемы, поэтому я хотела попросить заранее…
– …Ааа… хорошо, я приду!
– И, пожалуйста, приходи один, потому что мы же об игре будем говорить. Нельзя брать с собой Отонаси-сан, понял?
– …Мм?
Куда-то не туда это все ведет…
– А, и еще. Вчера мама спрашивала о тебе. «Этот мальчик, который все время к тебе приходит, – он твой кавалер?»
– …И что ты ответила?
– Просто смущенно захихикала.
– Она это точно неправильно поймет!
– Я знаю.
– Иииии! Что это за ответ типа «Незачем говорить очевидные вещи»?
Ее характер так изменился… А, да, может, она так прямолинейна со мной, потому что я видел в игре, какая она на самом деле…
– …Ты довольно-таки нахальная, Юри-сан, тебе не кажется?
– У-хе-хе, ты только сейчас заметил? Учти, я так легко не сдамся. И неважно, насколько твои чувства сдвинуты в сторону Отонаси-сан.
– …Эммм, знаешь, ты меня уже много раз обманывала. Теперь это будет не так легко.
– А-ха-ха, полагаю, я пожинаю то, что посеяла. Но способы остаются, даже если ты знаешь, какая я расчетливая. Сейчас ведь похоже, что всё, что я делаю, тебя привлекает, правда?
Юри-сан нежно прикоснулась к моей руке.
От одного лишь прикосновения девушки мое сердце трепыхнулось.
– Твое сердце бьется быстрее, хоть ты и знаешь, что я нарочно, правда?
Не хочу признавать это, но она права.
– И вот так я буду стараться тебя выиграть!
Затем, придвинув губы к моему уху, она добавила:
– Я заставлю тебя думать, что мои попытки очень милые.
Я весь залился краской, как и планировала Юри-сан. Уаа… ну почему я такой предсказуемый.
Но я неловко улыбнулся.
Похоже, с ней все будет в порядке.
Юри-сан отошла от меня и со смущенным видом пошла вниз по лестнице.
– Кстати, похоже, в последние дни тот мальчик сошелся с Ирохой! Ну, тот, в которого она всегда была влюблена, – уже спускаясь, сказала она.
– …Э? Даже несмотря на то, что у Ирохи-сан сейчас полно других проблем?
– Не несмотря, а именно поэтому. Понимаешь, когда она слабая, она больше не кажется таким совершенством! И это очень симпатично выглядит.
Если подумать – Камиути-кун тоже говорил, что самодостаточные девушки не симпатичные.