Поражением.
В не столь далеком будущем… да нет, в ближайшем будущем – Мария свалится под этим грузом. Отточив свою душу, как клинок, она превратится в ничто и исчезнет.
Но, хоть я и вижу ее судьбу, я не могу ее остановить.
Мария разжимает руки и отходит.
Наконец она свободна от ножа.
Она забирает его у меня из руки и возвращает Ирохе-сан, которая все это время смотрела на нас с выражением полного безразличия на лице.
Не удостоив меня и взглядом, Мария разворачивается и уходит прочь.
– Кадзуки, – шепчет она. – Я не смогла одна доесть все котлеты.
Я, конечно, тупица, так что не сразу понял –
Это были прощальные слова Марии.
♦♦♦ Дайя Омине – 11 сентября, пятница, 20.57 ♦♦♦
«Потому что ты похож на меня», – объясняет Мария Отонаси на экране.
– Что за?.. – бормочу я в ответ.
Нас с Янаги черт знает какой уже раз телепортировало, и мы смотрим третий фильм. Янаги сидит справа-сзади от меня, а рядом со мной пустая оболочка Марии Отонаси. Похоже, в этом фильме, «Повтор, сброс, сброс», у Отонаси главная роль.
Ничего не понимаю. Почему Отонаси? У нас с ней нет каких-то общих воспоминаний. У меня с ней нет таких отношений, как, например, с Рино и с Харуаки. Если это действительно кино о моих грехах – значит ли это, что я сделал что-то плохое Отонаси, даже не сознавая этого? Отонаси в главной роли – не слишком ли это малоэффективно, если цель – заставить меня страдать?
Так я думал сперва.
Но мои прогнозы все ушли в молоко.
То, что я вижу, – для меня полная неожиданность.
Я вижу сцену из «Комнаты отмены», о которой я вообще ничего не помню. Мы с Отонаси пытаемся придумать, как выбраться.
– Я сотрудничал с Отонаси?.. Еще до Кадзу?
Зрелище ну очень странное. Более того, мои отношения с Отонаси не враждебные (как сейчас) и не безразличные (как было раньше).
Можно сказать даже, что я фамильярен.
– Чего это у меня такой глупый вид?
…Нет, удивляться-то нечему.
Я смотрю на лицо Отонаси на экране.
От нее веет чем-то потусторонним, непознаваемым. Но не потому, что она достигла трансцендентности; просто она сохранила воспоминания всех повторов этого мира, – поэтому она с неизбежностью должна производить такое впечатление на всех нас.
Другим, возможно, не под силу понять разницу, но я могу.
Я вижу, что эта личность – искусственная.
Там, внутри – девушка, которая, как и я, подавляет саму себя, пытаясь чего-то достичь. Отсюда, должно быть, и то ощущение сходства между нами.
«Ты должна мне помочь!»
Потому-то, думаю, я и сказал ей эти дурацкие слова 2 марта 1536 повтора.
…Уааа, погодите-ка! Вы что, хотите, чтобы я умер от стыда? «Кинотеатр гибели желаний» сменил тактику и перешел к унижению?
Как вообще я могу помнить, что было в «Комнате отмены»?.. Такой вопрос на мгновение всплывает у меня в голове, но тут же я поправляюсь: на самом деле я не сохранил воспоминаний. В отличие от Кадзу, я на такой трюк не способен. Однако здесь произошло то же, что в «Игре бездельников», где мой NPC сумел раскусить мои планы: с помощью объяснений Отонаси я сумел довольно точно ухватить то, что произошло в предыдущие повторы.
В этом смысле я вполне мог удовлетворять минимальным требованиям, чтобы стать ее партнером.
«Я в растерянности. Чем я могу помочь Кири? Ничем! Если я прикасаюсь к ней, она бледнеет. Если я обнимаю ее, она вспоминает прошлое и начинает плакать. Что бы я ни делал, ей от этого только больнее. Но я ей нужен. Одна она не справится. Если я ее оставлю, она наверняка совершит непоправимую ошибку. Если и сближаться, и отдаляться – и то, и другое неправильно, скажи, что же мне делать?»
Что, блин, я такое несу… Говорить Отонаси такие вещи абсолютно бесполезно. Она так же бессильна, как и я.
Однако я-из-другого-времени продолжает говорить.
«Думаю, ты сумеешь меня выручить, –отчаянно говорю я. – Может, тебе удастся найти решение для Кири где-то в этих повторах».
Да не существует же решения!
Я-на-экране такой идиот, что я готов орать во всю мощь своих легких – если бы только мой голос его достиг. Просто невероятно, каким я был бесхребетным.
Но ответ Отонаси – такой же невероятно легкомысленный. Наша проблема и сейчас не решена, так что я знаю – она так ничего и не придумала.
И все-таки она сказала:
«Ясно. Я найду решение».
Следующая сцена – 2 марта 1539 повтора. Три повтора спустя. Отонаси заявляет:
«Я нашла решение».
О чем это она? Нет же решения. …Не может быть решения.
«Точнее, я узнала, что будет лучше всего для Кирино».
«Лучше всего… и что это?»
Как ни стыдно это признавать, но я-на-экране не может скрыть возбуждения.
Видимо, я был настолько глуп, что позволил пробудиться надежде. Я понадеялся, что действительно есть какое-то решение, которое я сам проглядел.
Но Отонаси сказала лишь:
«Оставь ее в покое».
Нечего и говорить, как меня разочаровал этот ответ. Даже разозлил.
«Не вешай лапшу! Кто тогда ее спасет? Или ты хочешь сказать, что с Кири уже все в порядке?»
«…Нет, у Кирино очень глубокие раны. Боюсь, они никогда уже не затянутся».
«Тогда какого черта ты говоришь, чтобы я ее оставил?!»
«Потому что ее не спасти никому».
«Что ты сказала?!»
«Настолько глубокие у нее раны. Ты же не можешь отрастить оторванную руку, верно? Подобные раны не из тех, что можно залечить».
«Кончай тут умничать! Ты уже махнула на все рукой, потому что потратила впустую столько времени в "Комнате отмены"? Если тебе оторвало руку, ты можешь сделать операцию и заменить ее протезом, понятно?»
«Может, кто-то и способен сделать для нее что-то подобное. Это не залечит ее раны, но заметно облегчит боль. Однако ты, Омине, сделать этого не сможешь».
«Почему?! И кто сможет, если не я?!»
«Ты и сам должен был уже понять,– Отонаси горестно кривит губы. – Ты сам делаешь ей хуже».
Я-на-экране молчит.
«Из-за тебя Кирино хочет стать такой, какой была раньше. Она не принимает протеза, хоть он и может ей помочь, – потому что, если она смирится с протезом, она уже никогда не будет прежней собой. Самим присутствием рядом с ней ты не даешь ей идти вперед».
Да, я знаю. И тот бесхребетный я тоже должен был бы знать, если бы он был честен с собой.
«Разве ты до сих пор не понял? И все-таки ты… да нет – думаю, именно поэтому . Именно потому, что ты понял, ты и ищешь, как ей помочь. Верно, оставить ее в покое – не идеальное решение; если ты, человек, который понимает ее лучше всего, оставит ее, то ее проблемы только усилятся. И тем не менее я пришла к выводу, что ваше с ней расставание – лучший выход. Так что ты ничего не можешь сделать для Кирино, кроме как порвать с ней все отношения».
«Если я это сделаю, она будет страдать и, возможно, совершит ошибку, от которой ей станет еще больнее. Она может угодить в порочный круг. И все равно ты говоришь мне, чтобы я с ней расстался?»
«Да».
«Ты что, идиота из меня делаешь?»
«Нет. Если ты уйдешь, она может угодить в порочный круг страдания, но если ты останешься, она наверняка угодит. И это еще не все. Если ты не уйдешь, не только она увязнет в страдании, но и твои собственные раны быстро станут смертельными».