— Возраст Фила, — заметила я.
— В то время я во многое верил, Альтарея. Верил в мир, ничего тебе не напоминает? — он прищурился, а я кивнула. Я старалась никогда не утратить эту веру. Обернулось ли это чем-то хорошим? — Я был юн. Можно ли сказать, что наивен? Я верил своему учителю, это было самым важным для меня. На тот момент.
На несколько секунд он замолчал и лишь изменчивый ветер наполнял пространство своей песней.
— Я и сам потерял отца. Неловкий и бессмысленный поход к эххерам в составе исследовательской группы слишком рано отнял его у нас. Милый старик Грегори никогда бы не смог заменить его. Но все эти годы он оставался тем… на кого я ровнялся. Я верил ему, а он верил в меня. Но больше всего он верил в безумную идею тотального мира. Мир во всем мире — звучит смешно.
— Не так-то уж смешно, Зэлдар. Это могло бы стать реальностью, если бы правители отказались от своих личных интересов.
— Грегори так считал, — мужчина кивнул. Я заметила, что глаза его светятся мягким золотистым сиянием. Прошлое все еще продолжало оставаться островком иной, счастливой жизни. — Помимо этого он был гениальным изобретателем. Такие не рождаются… часто, Альтарея. Это большая редкость. И если бы не то нападение… Его разработки смогли бы перевернуть мир.
Я представила, как мужчины в военных костюмах убивают чудаковатого старика без капли сомнения.
— Я не знаю, что добавить, Зэлдар. Мое сердце выворачивается наизнанку при мысли о том дне.
Он прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Темные вихри начинали кружиться в его сознании, но вскоре опустились и утихли. Мужчина справился с собой.
— Много лет он работал над своим изобретением. Лэкваэр.
— Ты уже упоминал это слово. Так что же это?
— Это жидкость, Альтарея, на основе которой функционирует память робота и развивается его сознание. Процессы в жидкости распространяются быстро и занимают относительно мало места, а также дублируются по всей среде, что создает уникальные возможности для самовосстановления. Эндо не оставил шанса сделать это, бездарно избавившись от всего лэкваэра внутри себя.
Я сжала губы. Я до сих пор не понимала, почему он так поступил.
— Это была абсолютно уникальная технология, позволяющая роботу функционировать подобно живому организму и быстро развивать внутренние связи, фиксирующиеся в конгломератах молекул. Никаких объемных механизмов. Никаких крупных клеток, как в нашей голове. Ассоциации молекул позволяли заполнить самый маленький объем огромным количеством информации.
— Эндо развивался очень быстро, — кивнула я. — Он никогда не походил на обычного робота.
— Грегори делал все не просто так. Не забывай, у него была идея, за которую он был готов отдать жизнь. Он создавал не обычных роботов. Он делал существ, приоритетной задачей которых оставалось сохранение мира и жизней в любых формах и при любых условиях. Страшно представить, какой хаос бы начался, если бы данная технология попала не в те руки. Безупречные роботы все же оставались роботами, подчиняющимися изначальному коду своего создателя. Код мог быть любым, и отнюдь не мирным. Эта технология погибла вместе со своим создателем в тот роковой день.
— И все же мы наблюдали, как жил Эндо. Технология не была уничтожена полностью, — возразила я.
— Мы работали малой группой. Грегори и трое учеников, среди которых был я. Старик дал нам задание — воссоздать собственного робота на основе его разработок. Он снабдил нас всем необходимым. Дальше было дело за нами… Я мечтал, чтобы Грегори оценил мою работу. Я был амбициозен и хотел выделиться. К тому же в тот момент я полностью поддержал его идею. Я искренне надеялся, что люди смогут обойтись без войн.
— Я открываю тебя с другой стороны, — улыбнулась я, но Зэлдар, казалось, перестал слышать меня, увлекшись воспоминаниями.
— Я понимал — за лэкваэром стоит будущее. Я дышал своими изобретениями и мог днями пропадать в подвале, в лаборатории, которую я оснастил в нашем доме. Я создавал его — робота, который принес бы мне славу, вытащил мою семью из бедности и в итоге стал полезен для всех. Я хотел изумить самого Грегори. Я хотел поразить его воображение. Я жаждал доказать, что способен не просто повторить его идею. Я был способен на гораздо большее — творение робота, который однажды спасет мир.
— Эндо, ты разработал Эндо! — радостно воскликнула я, удивляясь, как эта простая мысль не приходила мне раньше.
Над Синим Небом. Глава 23
Ветер больше не казался столь обжигающим. Мой организм привыкал слишком быстро к изменяющимся условиям среды. Пусть это место изменилось до неузнаваемости, я все еще чувствовала, что меня тянет к нему незримыми нитями, как бывает там, где ты вырос или был по-настоящему счастлив.
Мы успели проведать малыша, он находился в защитной капсуле и выглядел совсем крошечным. Я долго вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, на кого он похож, но так и не увидела общих черт ни с одним из нас. Он был совсем… особый. Свой. Его раскинутые в стороны ручки словно стремились обнять целый мир и я была уверена, что ребенка, родившегося при таких обстоятельствах, определенно, ждет удивительная судьба.
Оставив Лаэра, мы снова вышли на воздух. Я чувствовала непреодолимую тягу стоять ногами на твердой земле. Как бы она ни выглядела, здесь был мой дом и мне стоило позаботиться о том, чтобы он когда-нибудь смог возродиться.
Зэлдар посмотрел вниз, на сухую почву, и склонил голову, не сдерживая мириады маленьких эмоций, бегущих по лицу. Лишь теперь я заметила, насколько подвижна его мимика. Слегка сжатые губы показывали, что старые раны все еще приходится удерживать в себе, немного сведенные брови, словно бы проблема была несущественна, но все еще маячила на горизонте, оттенялись пульсирующими зрачками, вытаскивающими наружу самое глубокое, что можно было столь долгое время прятать за броней. Душу.
— Я был юн, самоуверен и порывист, Альтарея, — мужчина продолжил свой рассказ. — Но в то же время кропотлив и дотошен. Я создавал робота, являющегося отражением меня самого. Я поместил в него свои привычки и пристрастия. Я хотел, чтобы он жил и… смеялся. Мне было не интересно тратить время на очередной техногенный механизм. Мой робот был обязан каждый день учиться новому и получать удовольствие от простых впечатлений, познавать себя через общение с людьми и безукоризненно анализировать происходящее. Но помимо этого он был должен выполнять свою миссию. Ту, в которую так верил старик.
— Удивительно! — Слова Зэлдара напоминали сказочный сон.
— Его глаза должны были открыться широко и увидеть все недостатки мира, которые безупречная машина могла устранить, — он улыбался. Улыбался тому, что когда-то разлетелось на куски. Но в воспоминаниях все еще оставалось целым.
— Мне показалось, что Эндо возник случайно, когда я прикоснулась к командной панели твоего корабля, — я вспомнила момент появления робота на свет. В тот день я была ошарашена своим неожиданным пленением и не обратила внимания на все нюансы. Робот собрался стихийно.
— В ту роковую ночь, когда на нас напали, Альтарея, меня спасло лишь то, что я продолжал трудиться в лаборатории. Мать и Сайна находились сверху в комнате. Мой наручный регулятор сохранял всю информацию по разработкам, кроме того, в нем хранился небольшой образец лэкваэра. Глупо, но маленький прозрачный шар с тягучей жидкостью не раз позволял мне сосредоточиться и не унывать при первых неудачах. Он всегда был со мной…
Зэлдар работал в лаборатории, а его семья оказалась беззащитна — эхом отбилось у меня в голове. Разработка маленького робота сохранила ему жизнь. Но лишь ему…
— В какой-то момент, много времени спустя, я забросил наручный регулятор в бортовой управляющий комплекс аюстера и больше не вспоминал о нем. Прошли годы, Альтарея. Больше, чем годы, — мужчина усмехнулся своим мыслям. — Поэтому когда рядом с тобой возник навязчивый робот, я не распознал в нем свое творение. Ашер знает, как у тебя получилось запустить его создание. Женщина… Разработать военную стратегию куда проще, чем обнаружить логику в твоих действиях… Даже когда я понял — я не придал этому большого значения. Прошлое было забыто и перечеркнуто жирной линией в моем сознании. Передо мной стояли куда более важные задачи…