— Сто галактик! — только и смогла воскликнуть я от неожиданности. Рот был на месте. Только над ним словно старомодные окуляры поблескивали два глаза, слегка прикрытые слоем чешуек наподобие век. Я поддалась вперед и веки моргнули. — Что это?! — снова задала я вопрос, ответ на который был бы очевиден для кого угодно, только не для работа. У механизмов нет ограничений на точечное восприятие света, они могут делать это любым местом и любой поверхностью.
— Глаза — зеркало души! — проскандировал старую поговорку Эндо. — Врата в другой мир…
— Ммм… подожди, хватит лирики! — засуетилась я, подбираясь поближе и пытаясь заглянуть в прозрачные стекла. — Что сразу не сказал о своих… нововведениях?
— Боялся, что не понравятся… — Эндо вздохнул, тряхнув чешуйками, а я недоверчиво посмотрела на него. Что-что, а чувства роботам точно недоступны. Явно здесь не чисто.
— С чего ты решил, что мне это важно? — я прищурилась, не зная, как подцепить хитрый механизм. Впрочем, в это время я продолжала с удивлением пялиться в прозрачные окуляры — материал и форма, совершенно нехарактерные для современности. Можно было сделать глаза из наносегментов, например, или виртуальной проекцией. Какая, к чертям, разница, как их изобразить?
— Альтарея дала задание на создание нормальных глаз для восприятия мира, такого же, как и у нее, — напомнил Эндо, а я зачесала голову, смутно припоминая насмешку, высказанную мною роботу в то время, как мы восхищались ядовитыми испарениями Антинории. Точнее, это я восхищалась, посмеиваясь над несуразным обликом своего механического приятеля.
— А, да… — растерянно произнесла я. Робот оказался на удивление дотошен. Надо лучше контролировать свои слова. — И что?
— Нравится? — тряхнулся Эндо и покрутился на месте как заправская модница.
— Наверное… — протянула я и тут же всколыхнулась обида из-за красного костюма. — Мог что-то посовременней придумать для имитации органов зрения!
— Это не имитация. — Ответ Эндо словно рассек воздух, я почти наяву ощутила запах паленого. Разве такое возможно? Все, что касается украшения роботов — срисовано с человеческой жизни. Так робот будет казаться более душевным, а мозг человека готов верить в то, что рядом с ним что-то настоящее и милое. Совсем как ребенок, играющий с реалистичной куклой.
— Как не имитация? — мои собственные глаза расширились как у глупой блондинки. Возможно, с какого-то ракурса я именно ею и являлась. Эндо еще не дал ответ, но мне уже казалось, что он водит меня за нос.
— Это глаза — органы души, — снова завел заготовленную по старым образцам речь Эндо. — Орган восприятия максимально приближен к человеческому.
— Хочешь сказать, у тебя есть душа? — хмыкнула я, постучав пальцем по круглому стеклу чуть меньше ладони.
— Совокупность психических реакций моделирует Эндо, — ответила машина.
— Ну… успехов в моделировании! — продолжала потешаться я, заглядывая в два черных колодца. — Ты говоришь, глаза не имитация? Как же это? Ты же можешь воспринимать свет всей поверхностью…
Я провела рукой по блестящим чешуйкам и они, поддаваясь моему движению, заходили мягкой волной.
— Теперь нет. — Голос звучал на удивление спокойно, но мне показалось, что грянул гром. Быть может, зашумело в моей голове, а сердце забилось беспокойно, толкая горячую кровь судорожными пульсациями.
— Как нет? — удивилась я, недоверчиво качнув головой.
— Я отключил доступ к системам внешнего визуального контроля. Теперь световые импульсы проникают лишь сквозь глаза. На нужной длине волны…
— Зачем же это?.. — обескураженно я уставилась в новое лицо моего друга. Точнее, раньше у него лицо было с любой стороны. Потом появился говорливый рот. Теперь еще и это.
— Я хотел… увидеть мир как ты, Альтарея, — тихо произнес робот, а я задумалась — говорил ли Эндо со мной когда-либо на "ты", — увидеть, что значит красиво.
— Тоже мне ценитель красоты!.. — хмыкнула я, хотя внутри мне было вовсе не до шуток. Странное поведение для робота, очень странное. Самолично ограничить свои возможности, чтобы приблизиться к скудному полю восприятия человека. Может, он сломался? Наверное, солдат его хорошо приложил, когда мы делали вылазку.
Я снова стала разглядывать робота, словно пытаясь найти явные признаки повреждения.
— Альтарея говорила о создании схожего восприятия, — напомнил робот. Я вздохнула — что ж, будет мне уроком, машина слишком серьезно относится к моим словам. Воспринимает сказанное буквально, несмотря на явный вред собственному устройству.
— Эх, Эндо… Любоваться красотами теперь тебе придется в одиночестве. Мне запретили покидать комнату, — призналась я, не уточняя подробностей.
— Значит, защитный костюм вовсе не нужен?! — вмиг оживился робот. Наглец! — Теперь достаточно костюма из гольтокса? Он соответствует температурному режиму внутри помещения…
— Эндо! Немедленно замени это красное безобразие! — не выдержала я, переходя на повышенные тона. — Ты что, не понимаешь? Не нужны мне свидания, не нуж-ны! Ты за кого меня принимаешь… — шипела я, сжав кулаки на тонком покрывале, в котором куталась все это время.
— Статистические данные говорят о том, что на старости лет наибольший процент людей рассматривает свидания в качестве самых ярких и приятных переживаний…
— В бездну статистику! — фыркнула я. — По статистике глупые роботы, не умеющие угодить человеку, не задерживаются надолго рядом с ним!
Сказала, понятное дело, исключительно из вредности, потому что других роботов помимо Эндо в моем окружении не наблюдалось. Да и, надо признать, я привязалась к навязчивому и забавному шару, регулярно воспроизводящему всякую чушь. Но сейчас злость колотила в груди с такой силой, что я готова была нанести роботу еще одно повреждение, после которого его кремниевый мозг мог оглупеть куда сильней.
Однако стоило мне взглянуть на Эндо, мирно зависшего прямо напротив моего лица, как негодование удивительным образом улетучилось. Я поймала свое отражение в блестящих стеклянных глазах, похожее на взлохмаченную фурию, и эмоции моментально схлынули, уступая место познавательному интересу.
— И все-таки, почему именно стекло… — спросила я сама себя, но Эндо ответил.
— Стекло по прозрачности наиболее приближено к роговице, беспрепятственно пропускает лучи внутрь, искажения соответствуют человеческому глазу, — пробубнил робот.
— Внутрь чего, Эндо? Что же у тебя внутри? — я затаила дыхание, всматриваясь в глубину темных глазниц. Эндо замер неподвижно, я же словно загипнотизированная приникла глазами к прозрачным окошкам-стеклам. Они вели в непроглядную черноту, но у меня возникло стойкое впечатление, что именно в этой темноте затаилось нечто, что совсем не поддается разумному объяснению. Словно что-то живое вдруг мелькнуло и, бегло махнув хвостом, рассекая толщу пространства, скрылось на глубине необъятного океана. Странное ощущение. И все же за стеклами должна была притаиться светочувствительная матрица. Не станут же лучи света касаться непосредственно кремниевых имитаторов нейронов, как у людей. Или станут?..
— Внутри Эндо расположены анализаторы, — как всегда нарушил романтику момента робот. — Что Альтарея пожелает дальше? — спросил он так, будто я в данный момент не врезалась своим носом в его… кхмм… лицо.
— Я проголодалась, — призналась я. — И костюм сделай цельный, — сказала вполне миролюбиво.
Что ж, пока мой забавный Эндо занят, мне не мешает посетить купальную комнату. Придется все-таки надеть эту бестолковую тряпку, пока не появится что-то путное. Не ходить же, в самом деле, голышом.
***
Мерзавец Эндо так и не сварганил к вечеру костюм. Точнее, вообще предательски скрылся из помещения под предлогом поиска необходимой материи. Иногда мне кажется, что все, что делает этот маленький робот, тщательно спланировано… Слишком тщательно. И кажется естественным глуповатым поведением. Впрочем, я быстро отогнала от себя подобные мысли. Видимо, в юности пересмотрела погружные фильмы про искусственный интеллект. Нет… я здесь слишком одинока, вот и чудится всякое в бездушных машинах.