С верхушкой терийцев пришлось вероломно расправиться, как только они показали доступ к ценному ресурсу. Я не удержался и лично задавил вождя силой ментального воздействия, с мрачным удовольствием наблюдая, как крючится его тело от череды бесконечных параличей и спазмов. Остальное сделали солдаты. Как я и предполагал, с нашей стороны не обошлось без раненых и убитых. В следующий раз я не буду рисковать своими воинами, а предпочту бесконтактный способ общения с наглыми аборигенами.
Оставалось лишь установить взаимодействие с новым, пока лебезящим передо мной кланом, навязав ему принудительное сотрудничество с соседней расой и обязав заняться сборкой приспособлений для добычи руды. Я уже направлялся к местному тотемному кругу, намереваясь побыстрей завершить формальности, торжественно забрать Альтарею из плена, посмеявшись над её испугом и беззащитностью, и покинуть засушливые земли, как истошный вопль прокатился волной по пространству, пугая стайки разноцветных птиц.
— Зэлдар!!! — это была она. Я сразу понял, случилось непредвиденное, смотреть в сторону купола было необязательно, я уже знал — ее там нет. Я хотел наблюдать за ее растерянностью, но в это мгновение дозу щемящего испуга получил я сам. Это был первый звоночек. Что-то незримо приоткрылось внутри, когда впервые за долгие годы я потерял самообладание, чувствуя, как во мне разверзлась самая настоящая черная дыра. Оказывается, дыры существуют не только в космическом пространстве. Самые большие из них готовы засосать нашу душу целиком еще при жизни.
Сохраняя внешнюю беспристрастность я побежал на источник звука и ворвался в скопление местного колючего кустарника. Увидев терийца, задавившего хрупкую Альтарею, я действовал автоматически, моментально лишив его жизни. В другой раз я бы сделал это медленней и с объяснением причин, как происходило ранее с вождем. Но сейчас… прозвенел второй звоночек. Нечто неуловимое лопнуло внутри, откупоривая бутылку с тем, что мне хотелось навечно удержать в себе. Пронзительный страх потери и почти неконтролируемая ярость.
Эмоции хлынули огромной волной, не позволяя мне действовать спокойно. Тем не менее, я просто застыл на месте, пытаясь справиться с потоком негативных ощущений, накрывших меня. Глядя на Альтарею, изломанно лежащую на земле в разорванном платье и на мертвого терийца, я уже понимал, что в одиночку справиться с безумными эмоциями не смогу. От напряжения у меня заболели скулы и свело судорогой лицо, давно не ведавшее нового состояния. Мне была срочно необходима разрядка, возможность канализировать поток негативной энергии, грозящий взорвать меня изнутри, но, к сожалению, териец был уже мертв.
Я перевел взгляд на девчонку.
Белая. Вся. От кончиков волос, фарфоровой кожи, до тонкого платья и невесомой обуви на ногах. На мгновение внутри защемило от вида неприкрытой беззащитности. Но лишь на мгновение. В следующую секунду обрушилось осознание обманчивой невинности. Обладатель белейших, цвета чистоты и непогрешимости волос, завоеватель из Союза, лишил меня самого дорогого, не дрогнув и не испытывая колебаний. Это была нечестная война и грязный до безобразия бой. Бойня. Уничтожение тех, кто не в состоянии дать отпор.
Также и эта чужая — воплощение внешней непорочности и совершенства, была не той, кем хотела казаться. Теперь я знал, что именно она была причиной массового побоища и с ее души уже не смоешь эту кровавую отметину. Пусть неосознанно… неважно. Мы слишком многое делаем, не сознавая, но это не избавляет нас от ответственности за череду чужих бед.
Я не остановил белого захватчика.
Я испугался.
И это тоже было… неосознанно. Но не избавило меня от последующих мук и терзаний.
От этих мыслей злость на происходящее удвоилась, растекаясь вокруг густой пеленой. Я еле сдерживал плотину, готовую сорваться под натиском противоречивых эмоций. Я хотел остаться собой, но реакции из прошлого, заглушенные и выдавленные много лет назад, вдруг снова дали знать о себе, смывая сознательный контроль.
Я не сдержался.
Резко дернул девчонку, поднимая на ноги, и потащил в сторону купола. Можно сказать, что в этот момент мое рациональное сознание, которым я так гордился, потерпело полнейшее поражение. Во мне бурлила жизнь, основанная на жгучих чувствах, и именно она диктовала свои условия. Я страстно желал показать Альтарее ее истинное место. Продемонстрировать наглядно, что ее внешняя непорочность — лишь маска, за которой она не хочет видеть большее.
Мир — борьба… Лишь глупцы не задумываются о том, что используя ресурсы, задействуя планеты, выращивая продукты — тем самым мы отнимаем это у кого-то еще. И кому-то не даем рождаться и развиваться в этих местах. Каждый акт нашей жизни — это чья-то смерть… Просто не все это видят. Желание людей прикрыться масками безгрешности столь велико, что большинство из них до конца жизни остаются в слепой уверенности, что прожили благочестивую жизнь. И осуждают таких, как я. Тех, кто в открытую сражается за обладание ресурсом. А не прячется в уютных рекреациях технологических станций, в то время как естественные планеты подвергаются губительному разорению и истощению.
Я втолкнул девчонку и закрыл купол, чтобы не подвергать ее лишней опасности. Но стоило прижать к себе тонкое тело, как я тут же ощутил нарастающее возбуждение, мужскую реакцию, которую она всегда во мне вызывала. Разум утонул в каскаде противоречивых чувств — злость на потерю контроля над ситуацией, желание обладать и… странное, незаметно подкравшееся, слишком тонкое и еле уловимое чувство родства. Бездумно переступив эту черту, став причиной чей-то погибели, Альтарея, сама о том не подозревая, прочертила знак равенства между нами. Стала такой же.
Я дал ей ощутить вкус крови с единственной целью — вырвать ее из привычного сонного мирка, в котором удовлетворение основных жизненных потребностей являлось признаком нормальной и качественной жизни. Нет уж… Ты сама упросила меня выйти в реальный, настоящий, полный вкусов и опасностей мир. Вкус крови — лишь одна из составляющих той подлинной реальности, что слабаки не хотят замечать.
Можно сколь угодно закрывать на это глаза, но без крови не будет и мира. Если у меня не получится отстоять интересы населения Дальтерии или я не стану вмешиваться во внутренние дела разных рас, требующие, порой, жесткого урегулирования, то Империя погрязнет в хаос, грязные распри и ресурсный кризис куда быстрее. А потом расколется на множество враждебных осколков, на которые начнут охоту средние империи-хищники, затаившиеся у наших границ. Кому-то требуется выполнять грязную работу, и брать ответственность за возможные жертвы. Меня это давно не страшит…
Я ни винил чужую. За ту небольшую потасовку, что случилась сегодня. Мне лишь хотелось, чтобы она поняла. И перестала смотреть в мою сторону так, словно имела дело с беспринципным чудовищем. Чтобы приняла ту грань реальности, в которой я непрерывно существовал. Мне отчего-то хотелось этого.
Как и другого. Я резко стянул перчатки, чтобы прикоснуться к ней оголенной кожей. В это время терийцы, следуя своим архаичным представлениям вовсю разделывали труп бывшего вожака. Альтарея застыла в ужасе, это было заметно невооруженным взглядом. Люди, выращенные в искусственных, от всего оберегаемых средах, всегда слишком нежны. Мне захотелось показать ей то, что мой мир не так уж плох, и даже такая среда не отменит удовольствия, которое готово получить ее тело. Удовольствие научит ее принимать мою реальность, даже если в ней присутствуют кровь и убийство.
Я лишь помогу понять, переключить внимание на нужные детали. Я могу быть нежным, когда вижу в этом смысл… Ее кожа была мягкой и отзывчивой, я без труда достиг цели и почувствовал, что могу легко влиять на ее тело в нужном направлении. Ну же, Альтарея, все не так сложно, хотелось сказать мне. Я знаю, что такое боль, страдание, внутренности, кровь и смерть. Со всем этим вполне можно научиться сносно существовать и даже получать удовлетворение. Своим действием я лишь хотел вложить в нее часть самого себя…