Мне оставалось лишь подлатать внешние части робота и синтезировать похожую по составу жидкость, содержащую все необходимые элементы для самовосстановления лэкваэра. Я обязан был во что бы то ни стало запустить эти процессы вновь… Робот обладал большими способностями регенерации, необходимо лишь создать условия для этого.
Я замер около большого плоского экрана, за которым скрывалось мое болезненное прошлое. Я медлил и не решался извлечь на поверхность следы увлечений моей юности. Еще раз взглянул на сиротливо лежащий на глянцевом столе робот, казалось, мерцание его поверхностных частиц незримо померкло. Вздохнул и прикоснулся к экрану, извлекая старинные заметки.
Внезапно стало невыносимо душно внутри моего легкого и прочного шлема, который никогда ранее не доставлял дискомфорт. Я отбросил его одним движением. На большом экране всплыли записи, это был всего лишь образ моих рукописных слов и зарисовок на простом обрывке бумаги. Схемы сочленения чешуеобразных элементов вокруг подвижного лэкваэра. Подростковые рисунки человекообразных роботов, смелых и готовых спасти весь мир… На рисунках сохранились неумелые следы краски — Сайна старалась оживить их, по-детски зарисовывая контуры большими цветными пятнами.
Смеющаяся Сайна…
Я даже помню тот день накануне их гибели, когда она проказливо носилась вокруг меня в подвале, а я угрюмо отталкивал назойливого ребенка, стараясь сосредоточиться. Если бы я знал…
Оригиналы рисунков сгорели в пламени, но их копии всегда оставались в моем браслетном компьютере. Впоследствии несколько раз я порывался уничтожить следы прошлого, но так и не решился, похоронив их в безграничной памяти информационной системы. Я всегда знал, стоит посмотреть хоть что-то с того браслета, как неминуемая боль разорвет сознание бессмысленными терзаниями. Ничего не изменишь… Ничто из прошлого не вернуть.
Так я думал до этого момента.
Я не ошибся в своих ожиданиях. Просмотр записей отозвался внутренним сжатием такой силы, что стало тяжело дышать.
На этот раз я не устоял. Безумный день, начавшийся глубокой ночью, вернее ночь, проведенная без сна, глупость и сопротивление чужой, сделали свое дело. Ничем иным я не могу объяснить тот болезненный спазм в щеках. На руки, сложенные на груди, словно стремящиеся сдержать нечто, неумолимо рвущееся наружу, упали две тяжелые горячие капли. Я резко убрал руки, не в силах поверить в происходящее, и еще две капли разбились о пол.
Какое счастье, что меня никто не видел в этот момент. Прошлое так резко хлынуло в мою жизнь, что на мгновение стерло во мне настоящее, превратив в ранимого подростка. Усилием воли я подавил эту нелепость и повернулся в сторону разбитого шара. Я знал, что делать.
Глава 24
Смутные образы заполнили мое сознание.
Я спала и не спала одновременно, ощущая как тяжелая голова наполняется расплавленным металлом, горячим и душным, стекающим прямо к пульсирующим болью вискам. Металлические удары и крики раненых, казалось, распространились неприятной вибрацией по всему телу. Меня все время куда-то тащили, я билась, пытаясь выпутаться из больших, покрытых жирными складками рук, потом меня бросало в сторону, что-то неприятно чавкало, распуская красные брызги вокруг. Этот сюжет повторялся раз за разом, заставляя меня ворочаться из стороны в сторону среди мокрых тканей в полной темноте, расчерченной яркими вспышками моих навязчивых снов.
Хотелось вырваться из забвения и напиться воды, но никого рядом не было, а любая попытка встать самостоятельно заканчивалась тошнотворной слабостью и падением назад. Я словно барахталась в мутном растворе из болезненных образов, не имея возможности выбраться на поверхность. Иногда проваливаясь в глубину сна, я совершенно потеряла ощущение времени. Оно растеклось тягучей жижей, бесчисленное количество раз возвращая меня назад. В удушающие образы бойни.
В один из таких провалов в глубину, картина слегка изменилась. Сильные руки не просто отбросили меня в сторону, они меня долго несли, чтобы уложить на что-то мягкое, на траву, а затем к моим губам прикоснулась емкость с водой. Сделав несколько жадных глотков, я уже хотела осмотреться, чувствуя как сознание неумолимо рвется наружу, но в этот момент меня окутал слабый растительный аромат, вновь утягивая на глубину. Впервые за время моего тяжелого бесконечного сна я почувствовала облегчение, а навязчивая жаркая картинка с дерущимися терийцами сменилась прохладой цветочной поляны.
***
Я проснулась со странным ощущением. Что-то было так и не так одновременно… В теле чувствовалась приятная легкость, только оно непривычно пружинило на мягком основании, от которого я уже успела отвыкнуть за последний месяц. Я не на своем месте! — молнией пронеслось в голове. В страхе резко распахнула глаза, чтобы погрузиться в темноту пространства под прозрачным куполом. Рассеянные бисером звезды, казалось, подмигнули слабым сиянием. Резкие удары сердца подтвердили, я знала это место. Знала слишком хорошо, вот только на кровати оказалась в первый раз.
Замерев, я подавила резкий вдох и медленно, стараясь не издать ни малейшего шума, повернула голову вправо. Мои опасения оказались верны. Недалеко от меня на огромной, словно поле для игры в малый спайнбол (игра, где в узком пространстве мяч буквально необходимо отбить спиной), кровати горой возвышалось тело. Чуть слышное дыхание казалось спокойным и размеренным… Спит, спасительно пронеслось в голове.
Мое же собственное сердце, казалось, стучало на всю комнату, выдавая страх и растерянность. В особенности оно всколыхнулось, стоило мне осознать, что на мне нет ни единого предмета одежды. Может, это и хорошо, потому что мое платье было сильно запачкано кровью. Кровью… Вмиг перед лицом пронеслись все приключения на теплой планете от начала до конца. Праведный гнев на Зэлдара пригнал жар к моим щекам, а ноги непроизвольно сомкнулись при едином воспоминании о руках, которые нарушили все немыслимые границы. Эти пальцы… Все зашло слишком далеко. Настолько, что во мне напоследок сорвался последний предохранительный механизм, а мой рот выкрикнул такие оскорбления в сторону предводителя Дальтерии, что это запросто могло привести к моему уничтожению. Все же глупости во мне предостаточно, пришла я к неутешительному выводу.
Я не знала, с какой целью этот человек, поведение которого вряд ли можно было счесть адекватным, приволок меня сюда. Как всегда закралась робкая надежда, что Зэлдар каким-то образом беспокоился обо мне, но я ее тут же подавила. Беспокоиться о развлечении… Я уже поняла, как это бывает. Можно оставить свое развлечение в страхе и отчаянии на ночном холоде, чтобы потом прийти и самодовольно развлечься. При всех и на фоне трупов.
Необходимо было как можно быстрее убраться к себе, туда, где я научилась чувствовать себя спокойно, несмотря на все неудобства. Стараясь дышать ровно и тихо, я медленно повернулась и аккуратно села в кровати, преодолевая слабость и небольшую тошноту. На прикроватной панели, мягко парящей в воздухе и едва подсвеченной мягким сиянием, стоял стакан с жидкостью и лечебная маска. Пересохший рот вмиг откликнулся непреодолимой тягой, я сглотнула и потянулась к стакану. В нем оказалась простая вода и я жадно сделала несколько глотков.
Сразу стало немного легче, шум в голове стих, уступая место ясному сознанию. Закрутилась чехарда мыслей, покинули ли мы планету, долго ли я спала, коль теперь очевидно, что я заболела и даже не заметила переезда на кровать, и как же… где же Эндо… Нужно срочно проверить, есть ли он внизу…
Я начала аккуратно привставать с кровати и вздрогнула от неожиданности, когда мое запястье перехватили сильные пальцы, захлопнувшись на нем, словно капкан. Душа мгновенно ухнула вниз в осознании — просто не отделаться…
— Аюрви?.. — услышала я. Голос был ровный, с вопросительными нотками, и совершенно чистый, будто его обладатель вовсе не спал. — Ты куда собралась?
— Я… — замерла в нерешительности, не ожидая такого поворота. Ясно же было, обратно. Здесь нет моего места. Я мягко потянула руку, желая освободиться. — К себе…