Следом я намеревался удовлетворить свое любопытство, удостоверившись, что девчонка на месте, попутно помогая подавить рассеянные группы врагов. И снова интуиция подвела меня, заставив думать, что норканны проиграли как всегда. Контур аюстера внезапно треснул, выдавая массированное импульсное воздействие на оболочку корабля. Успели, подумалось мне… Эти выродки успели активировать точечно установленные снаряды, разрушающие геометрию судна. Заранее подготовленная операция — хорошая операция. Все-таки мой помощник, старший тарантор Эшхар был не слишком глуп, пытаясь сломить меня, запоздало подумалось…
Необходимо было срочно эвакуировать солдат, разрыв контура грозил возгоранием и разгерметизацией части помещений. Важно было сохранить как можно больше жизней, попутно уничтожая оставшихся на корабле норканнов. Я был бы не против взять их в плен, лишь они сами сломали этот путь для себя. Тупоголовые норканны всегда сопротивлялись до последнего, не давая себе усилия размышлять, на чьей стороне им действительно пристало находиться. К тому же, плен потребует более кропотливой битвы с применением обездвиживающих технологий, а на это при разрыве контура совсем нет времени…
Острый укол в сердце почти не побеспокоил меня. Я уже достаточно хорошо разбирался в собственных ощущениях и знал, что таким образом проявляет себя тревога за чужую. Теперь ситуация действительно стала угрожающей, поэтому несмотря на все мое самообладание, тело давало знать, я не спокоен. Ашер, да я просто двинулся умом, позволяя себе так переживать за девчонку! И все же… Надо было как можно быстрее отправить ее на безопасную станцию — мысль, красным сигналом светившаяся у меня в голове. Уже становился заметен крен судна, а значит, в его центральной части происходили необратимые разрушения.
Я забежал в нашу комнату и снова ругнулся, понимая, что отчего-то внутри меня возникло это слово — "нашу". Злость и бессилие окончательно заполнили меня, когда я, как одержимый, несколько раз обошел помещение, срываясь на крик и призывая Альтарею, но… ее нигде не было. Досада, утонувшая в страхе, подсказала — девчонка все-таки нарушила указ и самовольно покинула комнату, подвергая себя сотне-другой опасностей разной степени. Но, в основном, все-таки ставящих ее ничтожную жизнь под несомненную угрозу! И я, как тупоголовый норканн, или еще более безмозглый ашер, теперь вынужден поставить свои действия в зависимость от поисков беглянки!
Грязно выругавшись еще несколько раз, я выскочил в общий коридор и снарядил несколько отрядов по поиску девчонки, сам же принялся пристально осматривать все смежные помещения, постепенно продвигаясь вглубь. Дери меня аннигиляция, но я подвергал опасности жизни солдат, и, несомненно, свою тоже, лишь бы отыскать беловолосую смутьянку на терпящем бедствие аюстере. Поражение внешних стен оказалось настолько серьезным, что уже через несколько минут пространство вокруг начало наполняться едким дымом от разрушения тугоплавких материалов обшивки, съедаемых сверхмощным иницирующим импульсным горением. Система оповещения о перемещениях по кораблю давно вышла из строя, поэтому я наметил на будущее детальную беседу с конструкторами судна, которая позволит прояснить столь досадные упущения.
Но самое пренеприятное, что я наблюдал в царящем хаосе, так это дикую боль, захватившую меня изнутри. Нет, к боли тела я мог привыкнуть, а вот боль сознания было одолеть весьма трудно. Я боялся. Я слишком сильно испугался за Альтарею, и никак не мог объяснить себе, почему моя тяга к ней превратилась в столь изощренную зависимую форму.
Я искал ее. Ее не было нигде. Я снова искал.
Я заглядывал в каждый угол, за каждый выступ блестящих раскаляющихся стен, я отшвыривал мертвые туши норканнов, пытаясь найти хоть единый ее след. Находиться на корабле давно было опасно для жизни, но мое наваждение никак не проходило. Как зверь разыскивает своих детенышей в горящей хижине, я выискивал ее, наплевав на все возможные риски и последствия столь странных действий. Нечто незримое внутри каждую секунду толкало меня вперед, словно забытое прошлое и манящее будущее сплелись в единый импульс, надрывно кричащий внутри: найди.
Находиться внутри костюма стало невыносимо, он нагревался, подвергаясь сильным магнитным воздействия вышедшей из строя аппаратуры. Со злостью я стянул его, ощущая кожей горячее дыхание смерти. Такой близкой, как и тогда, двадцать лет назад. Я словно снова окунулся в прошлое, которое всеми силами старался прикрыть слоем невозмутимости и могущества. Сейчас оно вынырнуло изнутри, неизменное, жестокое, близкое. Я струсил и не помог матери и Сайне. Но сейчас, именно сейчас я не имел права допустить повторения кошмара. Неясным для меня образом чужая стала на одну линию с ними, моей семьей, и мне хотелось ее спасти, то, что я не смог в день гибели матери и сестры.
Комично и безжалостно. Скорее всего, этот кошмар уже произошел, теша меня последними надеждами. В тот раз я сгорал наяву и сейчас изнемогал от жара, но я уже не мог остановиться. Я отпустил последних солдат и навязчиво продолжил осмотр тех мест, где могла скрыться беглянка. Был ли у нее шанс бежать с корабля во время военных столкновений? Возможно… Но что, если нет, и ей требовалась немедленная помощь? Я и сам не мог объяснить все безрассудство своих действий. Я знал лишь, что не смогу покинуть корабль, не убедившись, что Альтарее я уже никак не могу помочь. Но в этом случае… я отчего-то желал остаться здесь, подле нее.
Я уже знал — я проиграл. В этот раз точно. Смерть матери родила во мне энергию мести. Теперь же… чутье подсказывало, мстить судьбе невозможно. Ловушка, в которую я попал, ментальная западня — и есть судьба. Я буду до последнего искать эту женщину, странным образом близкую мне, сгорая в пламени гибнущего судна и моя смерть превратится в красивую легенду о доблести норканнов, победивших жестокого завоевателя.
Я не смогу отсюда уйти, не убедившись. Скорее всего, до момента полного разрушения аюстера, я даже не успею осмотреть все помещения, все груды мусора и тел, где, изнемогая от ран, могла лежать Альтарея.
Часть стены внезапно расслоилась, обнажая несущую ось и та с резким треском выскочила, безжалостно рассекая пространство. Я успел отскочить… не до конца. Удар раскаленного металла пришелся не голень, вызывая ощущение, что я начисто лишился ноги. Нет, судя по корежащей мое и без того страшное лицо боли, нога все еще была при мне.
Я бессильно присел на пол, вдыхая воздух, замешанный на едких испарениях. Настойчивый сигнал системы оповещения назойливо пищал над ухом. Я представлял, как робот методично перечислит факторы опасности, подсказывая путь на свободу. Я просто не включал его, чтобы не слышать очевидных глупостей. Но сейчас, желая избавиться от раздражающего сигнала и все еще злясь на свое бессилие, включил.
— Зэлдар… — слова, словно галлюцинация среди гремящего кошмара, ворвались в сознание, даря глоток кислорода. Это была она. — Красный Лацкан, ну… твой старший тарантор предал тебя, вступив в союз с норканнами. После всего… я не могу, — Альтарея почему-то запиналась. — Не рассказать тебе об этом. Я ухожу с корабля. Не ищи меня. И… — она снова глубоко вздохнула, словно сомневаясь в чем-то. — Прости.
Тогда я еще не понимал, за что она просит прощение, но мой хохот громогласно прокатился по пространству, заслоняя собой удары ломающихся деталей. Пожалуй, давно я не смеялся так искренне и с такой силой. Внутри отпустило так резко, словно моментально развязался тугой узел, до того скрутивший мои внутренности плотным комком. Судьба в очередной раз смеялась надо мной, доводя до предела и показывая всю суть моих желаний и слабостей. Судьба никогда не питала жалость ко мне, я был экспериментом, с которым она играла, доводя меня до крайних, почти животных состояний. И в этот раз она ненавязчиво предложила понять — смотри… объяснения не важны. Просто судьба. Она. Альтарея. Каким-то неведомым образом эти понятия слились в одно. Сопливая вражеская девчонка и судьба. Я даже не успел высказать свое мнение.
Я резко подскочил с места и, словно наполненный новой энергией, почти без приключений покинул терпящий бедствие, служивший мне верой не один год, корабль. Я знал, теперь я не сомневался, я найду ее, рано или поздно. Достану из любого места, в котором она совершила жалкую попытку спрятаться от меня. Я буду с упованием наблюдать, как она борется сама с собой, пытаясь противостоять той нити, что незримо связала нас, ведь, похоже, судьба успела посмеяться и над ней.