Он сдвинул карандашом шляпу на затылок и покачал головой, восхищаясь изобретательностью отца Фила. Волосы у него были недавно пострижены, но сальное пятно сбоку свидетельствовало о том, что эта шляпа прикрывала довольно длинные патлы.
— Чем могу быть полезен, Фил?
Фил придвинулся поближе.
— Курево есть на продажу.
Он пнул коленкой сумку.
— Сколько?
— Десять тысяч.
Наступила короткая пауза — Стрэттон слушал сообщение о скачках в 2.45 в Лисестере. Когда забег кончился, он отметил галочкой победителя у себя в газете; он заранее обвел его в списке карандашом.
— Так-то лучше. А то дела у нас совсем не клеились, думал, снова придется матушку побираться на улицу посылать. И вот, пожалуйста. — Он решительно провел пальцем по сгибам газеты, словно подчеркивая значение своих слов. — Я должен взять выигрыш на следующем забеге. — И, ведя карандашом вдоль списка лошадей, прибавил: — Даю за них сто пятьдесят фунтов стерлингов.
И поскольку он говорил это, не поднимая головы, получалось, что он имеет в виду претендентов на призовые места, а не сигареты. Мик и Фил переглянулись и быстро стали подсчитывать в уме.
— Но ведь это меньше, чем полцены, — сказал Мик.
— Маловато, мистер Стрэттон, — подхватил Фил.
Стрэттон сделал свой выбор в забеге в 3.30 и посмотрел на Фила.
— Слушай, Фил, не устраивает тебя цена — тащи их еще куда-нибудь. Сами знаете, цены скачут, кое-где сигареты продают со скидкой, так что овчинка выделки не стоит.
Он посмотрел на их сумки и покачал головой:
— Не будь твой отец моим приятелем, я бы послал тебя куда подальше.
Он еще раз примял газету и махнул ею в сторону двери. Казалось, он хотел убить муху. Мик с Филом снова переглянулись, а Стрэттон вернулся к своему занятию, будто их тут и не было.
Фил возмущенно пожал плечами и, выругавшись, опустил сумку на пол.
— Ладно, по рукам.
Мик опустил свою сумку, а Стрэттон, расстегнув плащ, полез в карман. В своей клетчатой тройке он сразу превратился из букмекера в профессионального игрока. Он отвернулся к стене и отсчитал несколько купюр из пачки, которая, казалось, ничуть не стала тоньше после того, как уменьшилась на сто семьдесят пять фунтов. Он сунул деньги Филу и застегнул пальто.
— Спасибо, мистер Стрэттон.
— Давай-давай, Фил. Нигде выгоднее не продашь, поверь мне.
Ребята повернулись и двинулись к выходу, прокладывая новую борозду на все уплотняющемся ковре билетиков. Но Стрэттон остановил их и показал на сумки.
— А как же товар? Вы что, решили меня в придачу грыжей наградить? Держите… — Он достал из кармана пальто связку ключей и, отделив один, отдал связку Филу. — Идите положите сумки в машину. За домом белый «ягуар». Все положите в багажник, а ключи принесете назад.
Ребята забрали сумки.
— И смотри, Фил, машину запри. Здесь приходится ухо востро держать.
Они поделили деньги у входа в обшарпанный кинотеатрик в переулке. Фил протянул Мику двадцатифунтовую купюру.
— Тьфу ты! Даже не знал, что такие бывают.
Мик взял купюру обеими руками и стал внимательно разглядывать, будто это был предъявленный ему счет.
— Слишком хороша, аж тратить жалко. Повешу, пожалуй, в рамке над кроватью.
Фил дал ему еще бумажку в десять фунтов.
— Что толку. На следующий год она будет все равно что пять фунтов, видишь, как фунт падает.
— Знаю, да хоть бы запомнить, какие они. Может, мне двадцатифунтовую бумажку больше ни разу в жизни увидеть не доведется.
Хотя сотрудники автоинспекции бастовали и машины стояли вдоль двойных желтых линий, Мик не решился оставить там свой мотоцикл, он знал — захочет постовой кого-нибудь оштрафовать, непременно начнет с владельца мотоцикла. А ведь он первый раз на своем мотоцикле выехал. Вокруг дома, правда, кружил, но в город выбрался впервые. Машина работала исправно. Он сделал расточку, поставил новые поршни, починил детали, которые сломал, когда устроил в гараже погром. Поставил все-таки мотоцикл на колеса. И теперь, сев наконец за руль, Мик не хотел снова лишиться этой возможности; он истосковался по езде, по далеким путешествиям. Куда ехать, он знать не знал, да это и не имело значения, лишь бы двигаться вперед.
Впервые с того дня, как он получил письмо с отказом от «Аттли энд Парсонс», он проснулся в хорошем настроении, потому что ему было чем заняться днем.
Он припарковал мотоцикл среди других у бара «Привет». Здесь обычно встречались владельцы мотоциклов. Они толклись у входа в бар, обсуждали достоинства своих машин, потом шли в бар и пили чай, поглядывая в окно. Мик запер шлем в новенький багажник за сиденьем. Пусть теперь полюбуются его машинкой.