— И что ты собираешься делать?
— Пешком разнесу.
— Пешком? Сколько же, по-твоему, на это уйдет времени?
— Немного.
— Тебе, вероятно, известно, что большинство предпочитают читать свежие газеты?
— Я что, виноват? Я что, просил его забирать мой велик?
— Нет. Однако и я тебя не просил, чтобы ты мне дерзил. Слышишь?
Билли слышал.
— А то у меня на твое место знаешь сколько желающих — список длиной в километр. И среди них есть вполне взрослые ребята. Из Ферз-Хилла и его окрестностей.
Билли потоптался на месте и заглянул в свой мешок, как будто кое-кто из этих взрослых ребят уже мог сидеть там и ждать вакансии.
— Пешком времени не намного больше уйдет. Мне и раньше приходилось.
Портер покачал головой и выровнял стопку журналов, постукивая ею о прилавок то одной, то другой стороной. Билли прошмыгнул к воздушному обогревателю и встал перед ним, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Но, как только Портер поднял на него взгляд, Билли сразу опустил руки по швам.
— Что я могу тебе сказать? Это в твоем стиле.
— Да что случилось-то? Я ведь не подвел вас, правда?
Звякнул дверной колокольчик. Портер распрямился с улыбкой.
— Доброе утро, сэр. Погода-то не радует.
— Пачку «Плэйерз».
— Пожалуйста, сэр.
Он повернулся и провел пальцем по полке, забитой сигаретами. Когда палец дошел до пачек «Плэйерз», он пополз вверх. Билли протянул руку и схватил две плитки шоколада со столика возле прилавка. Он бросил их в мешок в то самое мгновение, когда Портер отвернулся от полки. Хозяин получил деньги за сигареты и вытянул ящик кассы.
— Благодарю-ю-у. — Последний слог взмыл вверх вместе со звоном дверного колокольчика.
— До свидания, сэр.
Портер проводил покупателя глазами, потом повернулся к Билли.
— Ты знаешь, что говорили люди, когда я взял тебя на работу, а?
Он некоторое время молчал, словно ожидая, когда Билли ответит.
— Теперь держи ухо востро, говорили мне, потому что они тут все такие, на этих задворках, понял? Не будешь смотреть в оба, они тебя в дураках оставят.
— Но я же вас не оставил, правда?
— Оттого что я стараюсь не дать тебе случая, вот отчего.
— Можете и не стараться. Я теперь больше никаких номеров не выкидываю.
Портер даже рот открыл от изумления и заморгал, потом он вытащил часы из жилетного кармана.
— Ты что, целый день тут собираешься простоять?
Он потряс часы, приложил их к уху.
— Не хватало еще, чтоб клиенты начали мне звонить и спрашивать, отчего им почту вовремя не доставляют.
Билли вышел на улицу. Машины катили теперь по Сити-роуд непрерывным потоком; у остановки автобусов, следовавших в город, собрались очереди. Билли шел мимо них, прочь от города. Дойдя до стоящей на отлете вереницы коттеджей и бунгало, Билли начал разносить газеты по домам — всюду дорожки, посыпанные галькой или гравием, окна — в свинцовых переплетах. Когда этот ряд домиков, стоящих особняком, кончился, Билли повернул с главной улицы вверх на холм, в сторону Ферз-Хилла. Подъем был крутой. Вдоль подстриженной дерновой дорожки через равные промежутки были посажены деревья, дома стояли в глубине участков, отгороженные от дороги и друг от друга деревьями и высокими оградами. Билли остановился возле узорчатых железных ворот, увенчанных острыми пиками. На воротах висело объявление: вход торговцам и посторонним воспрещен. Билли оглядел подъездную дорожку, ведущую к дому, и сунул в рот две дольки шоколада. Оставив одну половинку ворот распахнутой, он зашагал к дому. По обе стороны дорожки до самой входной двери густо росли рододендроны. Билли надавил на крышку почтовой щели в дверях. Она подалась с трудом, тугая пружина скрипнула. Билли поглядел налево, направо, просунул газету в щель и медленно отпустил крышку, пока она не прижала газету. Шторы на всех окнах были опущены. Сад был в запустении, сквозь асфальт подъездной дорожки пробились трава и мох. Почти до самых ворот Билли шел, перескакивая с травы на мох и с моха на траву, но перед самыми воротами он вдруг бросился бежать и, выскочив на улицу, с силой захлопнул за собой створку.
Он вынул из обертки последние две дольки шоколада и оглянулся. Дрозд выпрыгнул из-под куста рододендрона и принялся вытягивать червяка из трещины в асфальте. Он стоял над ним и тянул вверх, открывая при этом свое пестрое, усыпанное крапинками, горлышко и подняв клюв к небу. Червяк растягивался, но еще цеплялся за почву. Дрозд склонил головку, отступил назад и потянул его под более острым углом. Червяк все еще держался, и тогда дрозд наступил на него лапкой и дернул вверх ослабевшее тельце. Вырвав червяка из земли, дрозд ускакал с ним под куст. Билли метнул шоколадную обертку через прутья ворот и зашагал дальше.