– Я не знаю, где оно может быть.
– Вам потребуется сходить в отдел записи актов при совете по здравоохранению и сделать повторное. Причем как можно скорее. Я не могу зачислить ребенка без подтверждения того, что у него есть гражданство Америки.
– Но оно у него, естественно, есть.
– Я должна увидеть официальное подтверждение. Вы же знаете, как все устроено. С учетом развития дел, удивительно, что паспорт не требуют от эмбрионов.
– Возможно, Сара отдала свидетельство маме. Я попрошу, чтобы Сэм его поискал.
Мы провели долгую и довольно запутанную беседу о прививках, о необходимости забрать из его старой школы его медицинскую карту, затем об оплате – у меня на счету хватало денег для школьного взноса, но после нам какое-то время предстояло пожить на сэндвичах с помидорами и огурцом.
– А Сэм, он… ваш партнер? – спросила она.
– Да, – сказал я, зная, что лгать смысла нет. Все в Бенде знали, что мы с Сэмом «вместе».
– Вы осознаете, что другие родители могут…
– Осознаю, – сказал я.
– У нас учатся дети из самых разных слоев, – легко сказала она. – Уверена, Ишмаэль, отлично к нам впишется. Я лишь не хочу, чтобы для вас стали неожиданностью… возможные осложнения.
– Например?
– Например, некоторые родители могут проявить недовольство, а кто-то из детей – начать смеяться над ним. Такое случается, и мы сделаем все, чтобы это пресечь.
– Я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет моя интимная жизнь.
– Я тоже.
Глава 41
Пусти к себе свет
Сегодня мне не надо было стричь никакие газоны, так что мы с Ишмаэлем весь день провозились дома. Он безмолвно следовал за мной по пятам, пока я занимался стиркой, прибирался в ванной, мыл утреннюю посуду и наводил порядок в гостиной.
У него в комнате я убрал часть вещей, чтобы освободить место для его одежды с игрушками. Он сидел на кровати, и щуря на меня свои печальные глазки, наблюдал за тем, что я делаю.
– Теперь это твоя комната, – сказал я. – Она тебе нравится?
Он пожал плечами.
– Если держать окошко открытым, то здесь будет свежо и приятно, – заметил я.
Он ничего не ответил.
– Ты несчастлив, я знаю, – сказал я, сев рядом с ним. – И мне очень жаль. Тебе, наверное, по-настоящему страшно.
Он безучастно опустил глаза на колени. Выражение на его худом, как у эльфа, личике было зажатым.
– В тебе больше нет света, – проговорил я.
– Как это, дядя Хен?
– Ну… Понимаешь, когда человек счастлив, он будто бы светится. У него сияет лицо. Но ты… в тебе света нет. Словно кто-то пришел и отнял его у тебя. Ты должен снова пустить к себе свет, малыш.
– О.
– Вот что тебе нравится делать?
Он пожал плечами.
– Ты любишь играть?
– У меня нет друзей, дядя Хен.
– Еще заведешь. Вот увидишь. Но чем тебе нравится заниматься?
– Не знаю.
– Смотреть мультики?
Он пожал плечами.
– Играть во дворе?
– Не очень.
– Ладно.
Мы замолчали. В конце концов я взял его за руку и улыбнулся. Я хотел, чтобы он знал, что мы переживаем все это вместе.
Глава 42
Визит мисс Гвен
– Значит, у вас появился ребенок, – сказала следующим вечером Гвен. Она заехала посмотреть, как наши дела. – Я и не знала, что у вас имеется матка.
– На меня не смотри, – сказал Сэм.
Гвен смерила Ишмаэля оценивающим взглядом.
– Какой хорошенький пирожочек. Он уже разговаривает?
– Иши, это наша подруга Гвен, – сказал я. – Она живет за твоей новой школой. Давай-ка с ней поздороваемся.
– Привет, – пробормотал он.
– Иши, как тебе Бенд? Нравится здесь?
Он пожал плечами.
– А ты не болтушка. Мне нравится это в мужчинах. Мужчин, я считаю, должно быть видно, но только не слышно. Иши, мы с тобой станем друзьями. Что скажешь?
Он снова пожал плечами.
– Ему уже можно пить пиво?
– Не думаю, – сказал я чопорным родительским тоном.
– Жаль, а то мы бы с ним по-настоящему подружились. Ладно, я просто шучу. Господи, Хен, ты теперь такая заботливая мамаша, да? Вообще я заехала, потому что привезла кое-что для вашего малыша.
– Я не малыш, – оскорбленно заявил Ишмаэль.
– Ну разумеется, нет, – смеясь, ответила Гвен. – Тебе сколько уже? Три с половиной?
– Мне почти восемь. Скажи ей, дядя Хен.
– Такой взрослый? Божечки! Ну и дела. Что ж, мистер Взрослый Мужчина, я привезла тебе кое-что интересное. Хочешь увидеть, что именно? Может, я даже дам тебе поиграться с этой штуковиной, раз уж ты уже не малыш.
– Хорошо, – сказал он с нарастающим любопытством.
Зная Гвен, нашу дружественную соседку-лесбиянку, это могло быть все, что угодно, – от ружья до коробки с салютом и квадроцикла.
– Гвен, – предостерегающе произнес я.
– Мамочка, не волнуйтесь, – сказала она. – Господи, ты прямо вылитая наседка. Наседка Хен!
– А знаешь, это прозвище может прижиться, – сказал Сэм со смешком. – Как жизнь, Наседка Хен?
– Заткнись, – сказал я.
– Наседка Хен!
– И ведь тебе тридцать лет.
– Как несется, Наседка Хен?
Мы пошли за Гвен к ее пикапу. Шарла тоже побежала за нами, а Ромни, которая то и дело наклонялась, чтобы пощипать траву, осталась бродить по двору.
– Он старый, но еще ездит, – сказала она, выгрузив из багажника детский велосипед и поставив его на землю. – Мы покупали его для мальчика Шелли. Думаю, он ему больше не нужен, раз уж он теперь в колледже. Ты знаешь, какие пошли сейчас дети. А вот Иши, мне кажется, он понравится.
Улыбка Иши была настолько широкой, что я подумал, как бы у него не треснули щеки.
– У меня никогда не было велосипеда, – шепотом проговорил он. – Смотри, дядя Хен!
– Ты умеешь ездить на нем? – спросил я.
Он покачал головой – медленно и очень торжественно.
– Я тебя научу, – сказала Гвен. – Усаживай свою тощую задницу на сиденье, и погнали, сынок!
– Разве ему не нужен шлем? – спросил я.
– Наседка ты наша, он же не на «Формулу 1» собирается, – сказала Гвен, закатывая глаза.
Ишмаэль сел на сиденье и, сияя смешанным с ужасом удовольствием, взялся за ручки с таким лицом, словно они были сделаны из чистого золота.
– Держись крепче, маленькая козявка, – сказала Гвен.
– Я не козявка!
– Ну конечно же нет. Тебя послушать, так можно подумать, что ты вырос в Аппалачских горах. Теперь поставь ноги на педали. Да, вот так. Я буду придерживать тебя, пока не приноровишься. Готов?
Ишмаэль с энтузиазмом кивнул.
Я пошел следом, боясь, что он упадет, что он расшибется, что Гвен выкинет что-нибудь глупое или опасное. Иначе она не была бы Гвен.
– Слушай, Наседка Хен, – сказала Гвен через плечо, – я вырастила пару-тройку детей, так что знаю, что делаю.
– Я просто не хочу, чтобы он упал, вот и все.
– Желаю тебе с этом удачи. Только закупись заодно бинтами и йодом, потому что падать он будет. И часто. Твоя работа – быть рядом и помогать ему встать.
Гвен прошла за ним всю подъездную дорожку, поддерживая его, пока он не научился удерживать равновесие. Наконец он сделал дерганный поворот и выкатился во двор. Ромни, навострив уши, заблеяла, словно недовольная тем, что он сминает ее драгоценную траву.
– Осторожнее! – крикнул я, когда его повело в направлении дома.
Он дернул рулем и резко повернул в сторону выезда на дорогу.
– Расслабься, – произнес Сэм.
– Смотрите! – прокричал Ишмаэль и, гордый собой, оглянулся на нас.
– Ковбоец, ты молодчина! – крикнул Сэм.
– Следи внимательней за тем, куда едешь, – наказал я.
– Смотри, дядя Сэм!
Ишмаэль довилял до дороги и, едва не царапнув бок моего маленького пикапа, повернул в нашу сторону. Затем сделал крутой поворот обратно во двор, но скорость была слишком большой, и он неуклюже свалился с велосипеда.