– Некоторые против «Уолмарта».
– Все лучше, чем кататься аж в Эмори, нет?
– Но это выбьет из бизнеса многих местных – у них не получится конкурировать.
– Так пускай понизят свои чертовы цены!
– Думаю, все не настолько просто.
– Знаю, Сэму это не нравится. А чего еще ожидать, если у его семьи все эти продуктовые магазины? Небольшая конкуренция им не повредит. Мы, знаешь ли, живем в свободной стране.
– С большими корпорациями конкурировать невозможно.
– Пф-ф!
Я захлопнул рот. Если что и могло вывести Сэма из равновесия, так это перспектива заполучить прямо в черте города «Уолмарт» – или «Уолмартс», как называли его некоторые в наших краях.
– Ладно, Хен, не забудь перед уходом посмотреть мою дверь. Видел бы ты, сколько мух залетело в дом! Боже помилуй!
– Через минуту приду.
Глава 8
Мне нужно уединение
Мы заехали домой, чтобы по-быстрому пообедать бутербродами с колбасой и сорванными прямо с грядки помидорами и огурцами.
– Ешь, – сказал я. – У меня смена во «Всегда экономь», так что домой мы вернемся не скоро.
Ишмаэль без энтузиазма смотрел на еду, и близко не такой голодный, каким он был этим утром.
– Поешь хоть немного, – сказал я.
– Сейчас не хочется, дядя Хен.
– Все равно поешь. Мы вернемся только в шесть или в семь.
Он взялся за бутерброд и чуть-чуть откусил от него.
– Мне надо сходить в душ перед работой. Ничего, если ты немного посидишь тут один?
Он пожал плечом.
– Если хочешь, можешь посмотреть телевизор.
Он ничего не сказал.
Когда я направился к ванной, он пошел за мной следом. Словно думал, что я могу убежать от него. Я усадил его на ступеньку лестницы, которая вела на второй этаж и которую я несколько лет назад перекрыл.
– Наверх не ходи, – сказал я.
Он поднял голову. Вход на второй этаж закрывала тяжелая штора, которая загораживала все, что находилось за ней.
– Ты слышал, что я сказал? – спросил я. – Наверх никто не заходит. Таково правило.
Он пожал плечами и снова перевел свой потухший взгляд на меня.
Я поспешил в душ, чтобы поскорее смыть с себя утренний пот и усталость. Закончив, я обернул вокруг талии полотенце и открыл дверь, намереваясь пойти к себе в комнату и одеться.
Ишмаэль стоял прямо за дверью и сосал большой палец. На меня он не посмотрел, как и не объяснил, что он тут делает.
– Парень, все хорошо?
Он не ответил.
– Я только оденусь, и мы сразу поедем. Окей?
Пока я шел к себе, он безмолвно следовал за мной по пятам.
– Мне надо одеться, – сообщил я опять, когда он зашел за мной в комнату. – Мне нужно уединение.
Он ничего не сказал.
– Слушай, парень, мне надо одеться. Выходи давай, ну же! Кыш! Брысь отсюда!
Он опустил глаза, сунул в рот большой палец и не двинулся с места.
– Иши! Я попросил тебя ко всем чертям выйти из комнаты!
Он все сосал свой палец.
– У тебя кукурузные початки в ушах или что? – Я начал медленно закипать.
Тишина.
– Может, отвернешься хотя бы? – спросил я.
Он просто стоял – не глядя на меня, не глядя вообще ни на что.
Я спрятался, насколько это было возможно, за дверцей шкафа и с чувством неловкости и стеснения переоделся.
– Тебе на все положить, да? – спросил я, когда вышел и встал перед ним.
Он не ответил.
– Перестань сосать палец. Ты не младенец.
Он отвернулся.
Я потянул его за руку и приказал:
– Прекрати!
Он вздрогнул, словно испугавшись, что я ударю его, но палец остался на месте.
– Господи, ты слишком взрослый для этого бреда! – сказал я.
Точно защищаясь, он втянул голову в плечи.
Глава 9
Милосерднее была бы лоботомия
Когда мы прибыли во «Всегда экономь», вокруг кассовых аппаратов крутилась, подметая пол, Дебби, старшая сестра Сэма, – по-южному хорошенькая, с копной высветленных пышных волос. В отличие от Сэма она была невысокой и благодаря двум детям и третьему на подходе с каждым днем раздавалась вширь.
– Кто этот маленький человечек? – спросила она жизнерадостно.
– Это Ишмаэль, мой племянник. Мы зовем его Иши.
– Привет, Иши, – сказала она. – Меня зовут Дэбби. Я сестра Сэма.
Он немо уставился на нее.
– Поздоровайся же! – не выдержал я.
Он как молчал, так и остался молчать.
– Все нормально, – сказала Дебби.
– Он не особо общительный.
– Сидишь с ним?
– Если это то же самое, что до смерти раздражаться, то да.
– Я, наверное, оглянуться не успею, как вы с Сэмом заведете своего малыша.
– Что-то я сомневаюсь.
– Не зарекался бы ты, Генри Гуд, – сказала она, улыбаясь глазами. – Я слышала, некоторые пары обращаются к суррогатному материнству.
– Я не стану просить какую-то там девицу одалживать мне ее дамские причиндалы!
– Ей за это заплатят. Вы с Сэмом когда-нибудь…
– Нет, – отрезал я. – У меня нет детей и нет желания ими обзаводиться.
– Из вас получились бы неплохие родители, – заявила она.
– О, я тебя умоляю!
– Но почему нет?
– Жизнь и так тяжела. Не хватало еще, чтобы рядом болтался какой-то сопляк.
– Вы хотя бы разговаривали об этом?
– Нет.
– Не сердись. Я просто спросила.
– У меня и без возни с памперсами проблем выше крыши.
– Он слишком взрослый для памперсов, Хен.
– Это была метафора.
– Это была чушь, Генри Гуд. – Она улыбнулась так, словно считала меня чертовым идиотом, которым я, возможно, и был. – Сэм в подсобке. Кажется, ему надо, чтобы ты что-то расставил по полкам.
Мы с Ишмаэлем отправились вглубь магазина.
Как очень многое в Бенде, магазин «Всегда экономь» держался на клейкой ленте с молитвой, но был приятен своей привычностью и солидностью. Подростком я вместе с Сэмом упаковывал здесь продукты. Невзирая на то, что магазин был старым и не всегда приносил доход, Сэм поддерживал в нем безупречный порядок и дружелюбную атмосферу. Вы могли сколько угодно срываться в «Уолмартс» в Эмори, но визит во «Всегда экономь» был подобен визиту к старому другу. По крайней мере, так говорил Сэм.
Подсобка была заставлена бесчисленными поддонами с бесчисленными грудами коробок на них. Там был со своим резаком Мышь – разбирал последнюю партию товара. Все называли этого пожилого чернокожего Мышью из-за его крайней немногословности. Вместо приветствия Мышь приподнимал бровь.
– Привет, Мышь, – сказал я.
Он кивнул.
– Хен, мне надо, чтобы ты разложил товар в ряду с готовыми завтраками, – сказал Сэм. – И печенье с крекерами, если успеешь. Мышь приготовил твои коробки.
– Окей.
– Иши, как жизнь?
Ишмаэль взглянул на него, покусывая губу.
– Как дела, ковбоец? Нормально? – попытался Сэм еще раз.
Ишмаэль пожал плечами.
– Ты у нас молчун, да, ковбоец? Ну, не беда. Хен легко может болтать за двоих. Иногда его не заткнуть, но, думаю, ты это и сам уже выяснил. Он тебя еще не достал? Если б людям платили за болтовню, Хен был бы миллионером, и мы все переехали бы жить в Диснейленд.
– Ну спасибо, – ответил я.
– Слышал? Опять он болтает.
Ишмаэль выдал самую крошечную из улыбок.
– Иши, у меня есть для тебя газировка. Что ты об этом думаешь?
– Правда?
– Вот от твоего дяди газировки можно не ждать. Он не верит в нее, представляешь? Говорит, от газировки толстеют. А я думаю, от нее становится веселее. Что скажешь?
Ишмаэль улыбнулся.
– Мы с тобой научим твоего дядю паре вещей, а?
Ишмаэль кивнул.
– Конечно, больше одной банки в день пить не стоит, не то у тебя вырастет здоровущее брюхо, и быть таким тебе не понравится. Идем. Твоему дяде надо работать, а мы с тобой поможем мисс Дебби. Когда-нибудь упаковывал продукты?