– Ее нет, – объявил он несчастно. – Почему мамы тут нет?
– Может, она ушла куда-то с кем-нибудь из друзей, – предположил Сэм.
– Но так нечестно! – заскулил он. – Почему она не взяла меня? Почему, дядя Хен?
Ответа на этот вопрос у нас не было.
– Почему? – требовательно повторил он.
– А мы-то откуда знаем? – спросил я.
– Я хочу к маме!
– Ну, ты же видишь, ее здесь нет!
– Я хочу к маме!
– Перестань.
– Я хочу к маме!
– Ковбоец, ну что ты, – легко сказал Сэм и, присев, обнял его. – Все хорошо, малыш. Ну все, ш-ш.
Глава 12
Тебе надо помыться
– Тебе надо помыться, – твердо сказал я.
Поездка в одном пикапе с ним до Абердина и обратно стала тяжким испытанием для моего носа.
– Но, дядя Хен, я уже мылся утром.
– Ты воняешь.
– Нет, не воняю, дядя Хен.
– Воняешь. От тебя плохо пахнет.
– Нет, не плохо, дядя Хен.
– Ты пользовался шампунем, когда мыл голову?
Мы стояли у двери в ванную и выясняли, чья воля сильнее.
Он опустил глаза.
– Твоя мама что, не учила тебя, как принимать чертову ванну? Господи!
– Дядя Хен, я не воняю!
– Воняешь!
– Нет, не воняю!
– Нет, воняешь, и ты прямо сейчас усадишь свою лилипутскую задницу в ванну и вымоешься. И на сей раз сделаешь это правильно.
– Я не воняю!
– А ну шевелись, – рявкнул я, выставив палец в сторону ванной.
– Не говорит с ним так. – В коридор вышел Сэм. – Что на тебя нашло?
– Он воняет.
– Может, он не умеет мыться, как надо. Его мать не совсем Марта Стюарт.
Я испустил раздраженный вздох.
– Давай я со всем разберусь, – сказал Сэм, встав между нами.
– Дядя Сэм, я не воняю, – произнес Ишмаэль затравленным, раненым голосом.
– Увы, ковбоец. Немножко воняешь. Самую чуточку. Ты пользовался шампунем? А мылом с мочалкой?
Он пожал плечами.
– Дядя Хен не собирался тебя обижать. Просто он, как и я, не хочет, чтобы люди высмеивали тебя. Показать тебе, как правильно мыться? Как мыть за ушами, подмышками, сзади и спереди, между пальцами? Пошли. Это весело. Станешь у нас чистеньким, и дядя Хен перестанет ныть – что всегда очень здорово, потому что он может все гнуть, и гнуть, и гнуть свое без конца, ты согласен? Иногда мне кажется, что неплохо бы залепить ему рот клейкой лентой. Как тебе эта идея?
Ишмаэль взглянул на меня. В его глазах стояла обида.
– Пошли, – сказал Сэм, уводя его в ванную.
Глава 13
Я не водопроводный кран
– Что за черт на тебя нашло? – спросил Сэм, пока я, стоя у раковины, мыл посуду. Ишмаэля он оставил смотреть в гостиной «Маленький домик в прериях».
– Ничего.
– Давай без вот этого, Генри Гуд.
Я остановился, положил тарелку на бортик между раковинами и посмотрел на него.
– Что? – спросил он.
– Что, черт побери, мне полагается делать с этим ребенком? – спросил я.
– Он твой племянник!
– И что?
– И то, что ты должен заботиться о нем, пока его мать не вернется домой.
– А если она не вернется, Сэм? Что тогда?
– Когда это случится, тогда и будешь думать, что делать, ну а пока совершенно незачем его обижать.
– Не обижал я его.
– Обижал!
– Я не люблю детей.
– Не будь мудаком.
– Уж извини, но это правда. У меня и так куча проблем. Не хватало еще, чтобы рядом кто-то без остановки ныл.
– Он не ноет. А если и ноет, то у него есть на то уважительная причина. Ему страшно. Он просто маленький мальчик, а его мама пропала… Иисусе, кто бы знал, что ты окажешься такой сучкой.
– Я и не думал его обижать.
– Просто дай ему подзатыльник, и дело с концом.
– О, прекрати.
– Хен, ты его дядя. Его единственный родственник. Может, попробуешь и вести себя соответственно?
– Я не знаю, о чем мне с ним разговаривать.
– Бога ради, ему всего семь. С ним можно не говорить о политике с философией.
Я вздохнул.
– Слушай, просто попытайся относиться к нему по-нормальному, вот и все. Речь всего о нескольких днях.
– Когда его чертова мамаша вернется, уж она у меня пожалеет, что удрала, – сказал я.
– Только не вымещай свою злость на нем, потому что сердишься на нее.
– Ничего я на нем не вымещаю.
– А я думаю, вымещаешь.
– Не вымещаю! И вообще, с чего ты возомнил себя таким великим экспертом?
– У меня пять сестер с братьями, если ты вдруг забыл.
– Вот сам и заботься о нем, если по-твоему это так охерительно просто.
– Может, я так и сделаю, Хен. По крайней мере, к нему будут относиться с некоторым уважением.
– Это несправедливо.
– Ты ему практически голову откусил.
– Неправда.
– Правда. Стоял в коридоре и спорил с ним, как чертов дурак.
– Он, скажем так, не самая яркая лампочка в люстре.
– Да, он не слишком сообразительный, Хен, но у него тоже есть чувства. И я не считаю, что он настолько тупой, как думаешь ты.
– Я не говорил, что он тупой.
– Ты просто стоял и поправлял его грамматику.
– Какого черта ты от меня хочешь?
– Хен, я всегда думал, что из тебя получится хороший отец, и мы с тобой обсуждали усыновление, но я не предполагал, что ты можешь быть таким злым.
Я поставил тарелку в раковину и вытер руки.
– Надо бы двинуть твоей бабуле за то, как ты со мной разговариваешь, – сказал я негромко.
– Я бы посмотрел, как у тебя это получится, – ответил он. – Так в чем дело, Хен?
– Я расстроен.
– О, ну еще бы!
– После того, как Иши родился, они с Сарой пару лет жили здесь. Пока однажды она не встала и не ушла – вот так просто, ни с того, ни с сего. И теперь хорошо, если мне дают повидаться с Иши на Рождество.
– И?
– Я так гордился тем маленьким мальчиком. Мы с ним все-все делали вместе. А потом она в один прекрасный день берет и выдергивает его из моей жизни – и все. И положить ей было на мои чувства. Теперь я практически не вижу его, и мне даже пикнуть нельзя на тему того, как она с ним обращается, иначе меня вообще к нему не подпустят. Ты прости, но все это в некотором смысле выводит меня из себя. Я не водопроводный кран – я не умею то включать, то выключать свои чувства. Я не хотел срываться на нем, просто я дико рассержен.
– А он тут при чем?
– Я любил того мальчика, – признался я.
– И…?
– Она просто опять выдернет Иши отсюда. И мне от этого тошно.
– Значит, ты срываешься на нем…
– Давай ты прекратишь это повторять?
– Давай ты прекратишь вести себя, как бесчувственная скотина? Он ни в чем не виноват, и прямо сейчас ему нужен его дядя.
– Сэм, ты пытаешься помочь, я понимаю, но я правда взбешен.
– Да? Ну ладно. Пойду скажу несчастному мальчику, чтобы он чуток потерпел, пока ты разбираешься со своими драгоценными чувствами.
– А я-то думал, что мудак у нас я.
– Просто попытайся вести себя по-нормальному, Хен. Пожалуйста. Еще всего день или два. Это не так уж и сложно.
Я вздохнул.
Сэм был прав. Я ненавидел, когда он бывал прав. А он, этот напыщенный засранец, оказывался прав абсолютно всегда.
– Извини, – сказал я.
– Ты это не мне скажи, а ему.
– Я и так стараюсь изо всех сил.
– Старайся получше. У тебя, знаешь ли, есть люди, которым ты нужен.
– Никому я не нужен.
– Нужен – маленькому мальчику в соседней комнате. И мне тоже, Хен. Иногда мне кажется, что ты забываешь об этом.
Глава 14
Я сказал ей, что она красивая
Ишмаэль, одетый в одну из Сэмовых маек – такую длинную, что она доходила ему до середины бедер, – сидел на краю кровати в гостевой спальне, руки на коленках, глаза опущены в пол. Мы собрали столько его одежды, сколько смогли унести; сейчас она вся, включая его пижаму, лежала в стиральной машине. Мы взяли и какие-то его игрушки, а также его фотографию с матерью, которую я поставил на тумбочку возле кровати.