Он пожал плечом.
– Обещай, – повторил я.
Но он промолчал.
Глава 116
Ты выглядишь замечательно
– Я выгляжу как идиот, – сказал я, глядя в зеркало. Человек, который оттуда смотрел на меня, был одет в один из костюмов Сэма и явно испытывал большой дискомфорт.
– О, ради всего святого! – сердито воскликнул Сэм, разглаживая перед моего пиджака.
– Все знают, что я зарабатываю на жизнь стрижкой газонов. Я не какой-то банкир с Уолл-стрит.
– И слава богу. Это не значит, что ты не можешь выглядеть хорошо.
– Это не я.
– Хен, давай не сейчас. У нас просто нет времени. Ты выглядишь замечательно, и я больше не желаю слышать твою чепуху.
К нам зашел Ишмаэль, одетый в костюм, который Сэм вчера купил в Тупело. Мне стало трудно дышать. Он выглядел словно маленький ангел. На его вздернутом носике сидели очки в толстой оправе, а ботинки были такими блестящими, что на них было больно смотреть.
– А вот и наш маленький красавчик, – сказал Сэм, наградив его одобрительным взглядом. – Ковбоец, ты сияешь, как новенький пенни.
– Мне надо пописать.
– Будь аккуратнее, – наказал ему Сэм. – Не попади на штаны.
– А можно Бо тоже с нами пойдет?
– Нет, ковбоец. Прости.
– Но вдруг я никогда больше ее не увижу? – спросил он с искаженным болью лицом.
– Увидишь, – пообещал ему Сэм. – Не бойся. Она будет ждать нас, когда мы вернемся домой.
Ишмаэль несчастно нахмурился.
– Все, иди в туалет, – распорядился Сэм. – Нам пора выходить.
Я смотрел на него, и мое сердце разрывалось в груди.
– Мне кажется, я не смогу через это пройти, – пробормотал я.
– Сможешь и пройдешь, Генри Гуд, так что заткнись и делай, что должен.
Он суетился вокруг меня, пока я не стал выглядеть, как человек, который действительно когда-то носил костюм.
– Все это такая херня! – воскликнул я.
– Правда? – спросил Сэм. – То, что мы идем в суд?
– Никто не будет любить этого мальчика так, как мы!
– Верно. Именно это ты и скажешь судье, и если у него в голове есть хоть пара извилин, он быстро это поймет.
– А если нет?
На это Сэм дать ответа не смог.
– Так неправильно, – снова произнес я.
– У нас нет на это времени, – сказал Сэм. – Мне надо дособирать его вещи.
Вчера вечером я попытался помочь ему собрать вещи Иши на случай, если судья решит вернуть его под государственную опеку, но не смог.
Сэм быстрым шагом ушел.
Я стоял перед зеркалом словно в параличе, и мне почему-то казалось, что того, кто оттуда смотрел на меня, я никогда в жизни не знал и вижу впервые.
Глава 117
Веди себя хорошо
Когда мы приехали в суд, Дарлин Уилсон – как было обговорено ранее – взяла Ишмаэля под свою опеку. Она не заходить совсем далеко и требовать, чтобы мы сразу передали ей его вещи, лежащие на заднем сиденье пикапа. Я попытался расценить это, как обнадеживающий знак, но к тому моменту был окончательно не в себе и едва мог связно думать.
– Обычная процедура, – сказала она.
Я присел, чтобы заглянуть Ишмаэлю в глаза.
– Сейчас ты уйдешь с мисс Дарлин. Будь хорошим мальчиком, ладно?
– Я не хочу уходить, дядя Хен, – сказал он.
– Мне очень жаль, малыш. Но ты обещал мне вести себя хорошо.
– Ну пожалуйста. Я стану лучшéе!
– Я знаю, малыш, и мы будем стараться изо всех сил, и если нам повезет, то судья не станет нас разлучать, и мы поедем домой, и все станет, как раньше. Но сейчас ты должен уйти с мисс Дарлин и быть с ней, пока слушание не закончится. Веди себя хорошо. Договорились?
– Ну пожалуйста, – простонал он.
– Извини, малыш. Просто помни, что мы с твоим дядей Сэмом очень любим тебя и всегда будем любить.
– Пожалуйста, дядя Хен?
– Все. Иди.
Сражаясь со слезами, я встал. Видеть его настолько несчастным было невыносимо.
Мисс Дарлин взяла его за руку и увела. В случае плохого исхода нам должны были разрешить коротко попрощаться. По крайней мере, так проинформировала нас мисс Дарлин.
Почувствовав, что у меня могут отказать ноги, я огляделся, ища, где бы сесть. У входа в зал заседаний стоял шеф Калкинс со своими помощниками. Среди них был и Тим Миллер, который смотрел на меня прямо в упор.
Ко мне подошла сестра Асенсьон. Она обняла меня и сказала что-то о том, что все пройдет хорошо.
Я заметил Джо Гэлланта, который сидел один на дальнем ряду. Перехватив мой взгляд, он ободряюще мне улыбнулся.
Внезапно появился и Фусберг – с фотоаппаратом в руке и бейджиком на груди. Надпись «Пресса» на нем заявляла о его почти божественной важности.
– Где твои родственники? – шепотом спросил я у Сэма. – Они обещали тоже быть здесь.
– Мы пришли раньше времени, – напомнил мне он.
– Они обещали, что будут.
– Скоро придут. Успокойся уже. Ну в самом-то деле!
Но успокоиться я не мог.
– Вдруг Иши захочется в туалет? – спросил я внезапно.
– Дарлин его отведет.
– Но вдруг он расплачется?
– Уверен, она знает, что делать.
– Это неправильно, Сэм.
– Бэби, я и не спорю с тобой.
– Он моя кровь.
– Хен, успокойся. Не устраивай сцен.
– Я ничего не могу с собой сделать.
Он притянул меня ближе к себе, обнимая меня, целуя мой лоб, мои волосы, мой висок, призывая меня перестать. Я позволил себе прислониться к нему и заплакать у него на плече.
– Идем, Хен. Все будет хорошо.
Глава 118
Судья Хузер принимает решение
Достопочтенный судья Норман Хузер был крупным, упитанным человеком с ястребиным взглядом и неизменной улыбкой на мясистых губах, из людей того сорта, которые никогда не надевают дважды одну и ту же пару белья. Что-то в его лице намекало на то, что он будет ухмыляться, потроша и поджаривая вас на костре в какой-нибудь лесной глухомани в духе «У холмов есть глаза». Предварительно изнасиловав вас, когда вы признаете, что, в сущности, не считаете Иисуса своим личным спасителем. Этот обходительный, сладкоречивый, хитрый старик обладал великолепными связями и авторитетом, был добрым христианином и, вне всяких сомнений, хранил столько тайн, сколько шефу полиции Калкинсу не светило узнать за всю его жизнь. Будучи судьей, он мог устранить любые юридические препоны одним взмахом руки, росчерком пера или еще какой ловкостью, а выражение его лица говорило о том, что в таких делах он большой дока. Дом – или, правильней сказать, особняк, – в котором он жил, был тому подтверждением.
Я нервничал и потел, чувствуя, что в костюме выгляжу как дурачок. Как будто никто из присутствующих в зале суда ни разу не видел, как я без рубашки толкаю газонокосилку или стою за кассой в форме «Всегда экономь», пытаясь объяснить, почему цены на молоко все растут и растут. Я не был столпом общества.
Когда в зал вошла и направилась к своему столу Дарлин Уилсон, я ожидал увидеть, как за ней бредет Ишмаэль, но, конечно, ошибся. С ним, видимо, остался кто-то другой. Она ободряюще улыбнулась мне – «выше нос».
Слушание началось с рекомендаций Дарлин по «делу Ишмаэля Гуда».
– Я не нашла веских причин, – начала она свою подготовленную заранее речь, – согласно которым Ишмаэлю не следует оставаться под опекой своего дяди – и, как недавно выяснилось, старшего брата – мистера Генри Гуда. Мистер Гуд достойный член общества и никогда не имел столкновений с законом. У него есть свой бизнес, и жители Винегар-Бенда хорошо знают его. С учетом того, что он является ближайшим родственником Ишмаэля, для меня очевидно, что в наилучших интересах ребенка будет назначить мистера Гуда его постоянным опекуном.
Судья бесстрастно слушал ее.
– Как вам известно, – продолжала Дарлин, – мать Ишмаэля, Сара Гуд, в настоящее время содержится под охраной и обвиняется в соучастии в убийстве жителя Алабамы. Также ей предъявлены обвинения в хранении запрещенных веществ, хранении оружия и, среди прочего, пренебрежении родительскими обязанностями. Также установлено, что она нарушила испытательный срок.