— Ну как у тебя, Люсь?
— Да… как у всех, наверное, — неопределенно ответила г-жа Можаева. — А вы как?
— А у меня вот что! — Галина Сергеевна закатала рукав зеленого платья и обнажила небольшой узор, размером со спичечный коробок. Четкие розовые линии, похожие на те, что имеются у каждого на ладонях, образовывали на запястье Галины Сергеевны некое подобие криво сколоченного заборчика.
— Галина Сергевна, а вам-то зачем было руку поднимать, вы ведь вроде и так со своим Михаилом вполне счастливо жили? — спросила Люся, чтобы поддержать беседу.
— Ну а вдруг оказалось бы, что он не моя судьба? Как же отказаться от такого шанса проверить себя, Люсенька? — изумленно прошептала Галина Сергеевна. — Вдруг выяснилось бы, что я живу совершенно не с тем человеком, который мне предназначен небом?
— И что, вы тогда развелись бы с мужем?
— Я думаю, что никакой трагедии не случилось бы. Миша бы меня прекрасно понял — он ведь тоже поднял руку. И знаки наши, представь себе, совпали.
— Не знаю, Галина Сергевна, не знаю… Мне кажется, будь я влюблена и счастлива, мне бы и в голову не пришло получать знак. Ведь тогда счастье может быть разрушено?
— Ну, я думаю, ТАМ, — и Галина многозначительно посмотрела наверх, — знают, что делают. Ну а у тебя-то что?
— Галина, — перешла Люся на доверительный тон, — только между нами. У меня— ничего. Я не подняла руку. Даже сама не знаю, как так получилось. Мышцы как будто онемели, и рука не поднялась…
У Галины Сергеевны в буквальном смысле слова отвисла челюсть, так что она даже прикрыла рот рукой.
— Люся, как же ты теперь?
— Да уж как-нибудь. Бог не выдаст, свинья не съест, где наша не пропадала, с потерей Москвы не потеряна Россия, и все такое, — игриво затараторила Люся, старательно пытаясь изобразить беспечность. — Галина Сергеевна, давайте мы с вами попозже поговорим.
Больше ничто не нарушало делового ритма. Все с теми же непроницаемыми лицами был съеден доставленный в офис фирмой «Транс-фуд» обед, и менеджеры снова сосредоточенно зашуршали бумагами, застучали по клавишам, заговорили по телефонам и зашелестели рекламными проспектами перед клиентами.
Впрочем, клиентов и звонков сегодня было непристойно мало. Люсе за весь день удалось отправить всего лишь одну парочку в Хургаду, в отель «Жасмин». Они как раз поженились в субботу и теперь были просто невероятно счастливы, отправляясь в свадебное путешествие с одинаковыми обручальными кольцами на безымянных пальцах, с одной фамилией (это ничего, что в загранпаспорте невесты пока еще значилась ее девичья фамилия) и с одинаковыми (!) знаками на запястьях, которые они и не думали скрывать. Голубки беспрерывно держались за руки, чмокали друг друга в щечки — в общем, были невероятно довольны собой и жизнью. Люсеньке, как она ни старалась, удалось впарить им всего лишь одну экскурсию — в Луксор. Но и это было неплохо (80 у.е. с человека). У остальных менеджеров дела шли не лучше: еще бы, сентябрь — конец туристического сезона и периода отпусков. К тому же все эти невероятные события, людям сейчас и здесь интересно, им не до заморских красот. Если и дальше так пойдет, дело может закончиться сокращением штатов. С такими вот грустными мыслями Люся раскладывала пасьянс на компьютере и слушала шум машин, доносившийся даже в ее укромный уголок.
В конце концов атмосферы конспирации и деланной отрешенности не выдержал… Митя. Он неожиданно для всех, в том числе, кажется, и для собственной матери, проявил инициативу и самостоятельность.
— Господа! Ну что же мы все шифруемся здесь, как дети! — громко заявил он на весь офис.
— Смотри-ка, какой решительный молодой человек! — с одобрением в голосе проговорил Овсиенко. — Правда, девчонки, чего шифроваться-то? Давайте, закатывайте рукава! — рассмеялся он.
Прозвучало это почему-то, как строка из похабной частушки: «Задирайте, девки, юбки, будет репетиция».