Подчиняюсь, вынужденно опускаюсь на пол, сажусь на лестницу.
Взор на предателя:
- И че? - гневно, пренебрежительно выпаливаю я, будто яд.
- И ниче, - отвечает тем же.
Нырнул в карман. Достал телефон.
Быстро набрал чей-то номер и сделал вызов:
- Вован, забери ее сам. Кого-кого, б***ь! Не будь идиотом. Нет! В моей тачке сидит. ЗНАЧИТ, НЕ МОГУ! Дуй давай!
Резво отбил звонок. Прожевал эмоции.
Машинальные, лихорадочные, нервные движения - прокрутил в ладонях аппарат, еще миг - и на автомате засунул, спрятал оного в карман.
Подтянул брюки и присел около меня на карточки, руки невольно скрещивая пред собой. Взор в очи:
- Ну. Слушаю... Что случилось?
- Отпусти меня, - зазвенела я наручниками.
Закачал уверенно головой, отрицая. Губы плотно сжались. На лицо проступил гнев, едва сдерживающийся арканом приличия:
- Слушаю, - дерзкое, приказное, повтором. - Что случилось? Что за истерика? Что за бред ты там несла?
- Я? - уязвлено, обреченно съехидничала.
- Ну не я же?! Что за крик? Что за драка?
- Почему сразу не сказал?
- ЧТО?! - раздраженно рявкнул. - Из тебя что, клещами тянуть слова? Или будем и дальше вопросами кусочничать?
Сглотнула я скопившуюся слюну, догорая уже в отчаянии, в боли... разочаровании... и обиде.
- Почему не сказал, что до сих пор женат?! Почему делал вид, будто всё в прошлом? Тебе весело, да? Разводить... таких тупых, наивных куриц, как я? ДА?.. Не наскрести, ничего не найти о тебе, даже если сильно захотеть! Видно лишь то, что сам хочешь показать: сверх положительный, рыцарь... гребанный.
Рассмеялся вдруг коротко, болезненно, горько.
Движение - и присел рядом на ступеньку. Лицо утопил в ладонях - на миг, а затем и вовсе силой содрал с него эмоции. Шумный вздох.
Взор на меня, но тут же осекся - увел глаза в сторону:
- Почти год... мы с ней разводились. И развелись. Так что уже месяц как... я - свободный человек. И ни в чем... перед тобой... не провинился.
- Ты с ней живешь? - сдержанное, тихое.
- Нет, съехал. Причем давно.
Пристыжено опустила очи я. Молчу.
- Еще вопросы будут? - серьезным тоном.
Нервически сглотнула слюну:
- Тогда почему... по документам иначе?
- Это ты у своего... осведомителя спроси. Почему не захотел... правду до конца раскопать. Не думаю, что это - такая уж тайна.
Обмерла, удивленно выгнув брови.
Виновато спрятала взгляд.
Жгучие, резиновые... мгновения, минуты внутренних баталий, попыток сдержать, смирить бурю эмоций, сомнений... надежд и грез; шального выбора между... рациональным «нельзя» и наивным, сладким «хочу верить»...
И наконец-то нахожу силы на слова. Дернула руками:
- Освободишь?
Тишина. Тягучая, палящая... терзающая.
Вынужденно устремляю на него взгляд - улыбается.
Хитро, весело... коварно ухмыляется.
- Что? - гаркаю удивленно, а в душе уже странные чувства, дрожью отбиваясь по всему телу.
- Я-то не провинился... - щенячий, побитый вид состроил. - А вот ты...
- Костя... - предчувствуя неладное, дерзкое... безрассудное - поддаюсь и улыбаюсь. - Отпусти меня.
Качает отрицательно головой - а улыбка все шире и шире.
Вдруг резкое движение, ко мне - и, ухватив за талию, враз развернул к себе спиной, ставя на колени. А руки невольно ломит, выкручивает неудобная поза - скольжу ладонями по прутьям, отчаянно пытаясь найти опору и удержаться.
- Ты что удумал?! - реву, что зверь. - Я же тебя убью! Высвобожусь - и убью! - сквозь смущение, страх и догорающее приличие, ору отчаянно, давясь наперебой смехом: - И никто тебя не спасет!
- Ты сначала выберись... А пока будешь пытаться... я тут многое успею.
Гад, уже откровенно, смело, стремительно забрался под юбку и задрал ее вверх.
- Скотина, не смей! - визжу, ополоумев.
- М-м-м, девочка моя, - внезапно, не без иронии, задумчиво пробормотал Пахомов, скользнув ладонями по моим ягодицам, бедрам. - Расслабься...
- Я тебя убью! Серьезно! - рычу. - НЕ СМЕЙ!
- Да-да, мой котенок... - но уже ухватил кружева и потащил их вниз.
Нервно дергаюсь, рву со всей дури свои кандалы - тщетно... только звон, гул по всему подъезду.
- Я звать на помощь сейчас буду! Костя! Не смей!
- Лизунь... - хохочет. - Лучше не надо... не люблю свидетелей...
Поддаюсь невольно - улыбаюсь, хотя в голосе пытаюсь все еще отстаивать свою честь.
А мышцы так уже и сводит от его ласк, нежности, похоти, что будто в тихую заводь, обманчивый омут, уволакивает меня, погружая в беспечность и дурман.
Еще мгновение - и чувствую уже его рядом.
- Костя, не смей! Костя!
Напор, давление - и невольно вскрикнула я от предательского, обличающего, многогранного удовольствия.
- С*ка ты, - едва слышно рычу. Но еще миг - и не выдерживаю: застонала от его дерзостно-сладкой власти.