Но что тянет меня к Пахомову?.. Что конкретно?!
Я так и не поняла. Не докопалась до сути, остова этой тоски, горечи... боли, в конце концов. Отчаяния...
Что меня манит к Косте?!
Почему ради него я уже готова наплевать на принципы, на окружающих, даже на саму себя - и рискнуть?.. В омут кинуться с головой! Душу ему отдать безвозмездно!
НЕ ЗНАЮ!
Не знаю...
Но это не секс. Отнюдь не он. Захоти - уже сейчас бы я спала с кем-то другим в его кровати: тот же Казанцев (подлый «старатель», осведомитель мой нерадивый) или даже Буранов: не бросила бы его... если бы только физическая тяга меня держала рядом с мужчиной.
Так что - нет... Этот «атрибут» взрослой жизни не настолько важен для меня, чтобы за него цепляться.
Хотя... чего греха таить? Близость с Пахомовым... та еще была: удивительная, неповторимая, волшебная... Да, временами излишне откровенно, безрассудно, пошло, но вместе с тем... это было нечто. И гораздо большее, нежели просто удовлетворение физических потребностей. Гораздо! В ласках его, в нежности, в соитии... во всем этом было прежде всего духовное, душ сплетение... Когда больше хочешь дарить удовольствие, отдавать ласку, нежели его, ее получать. Когда осознание того, что делаешь другому приятно - куда важнее твоих собственных ощущений, нужд, вожделений.
Хотя и они... на грани невероятного, убийственного, самоотрешенно-забвенного...
Но теперь ничего всего этого не будет. И что бы меня не влекло - всё напрасно...
И если раньше ночи я проводила, коротала, давясь слезами и страхом, невольно самоуничтожаясь и бичуюсь кошмаром того дня, что до сих пор перед моими глазами будто наяву... то теперь это была горечь, обида, тоска... боль разлуки. Ненависть одиночества. Ненависть... самой к себе.
И лишь одно меня оправдывает, успокаивает... дает иногда силы принять свое собственное прежнее решение - вместе со всем этим поступком, глупостью, али мудростью... я подарила Косте второй шанс. Ведь кто я? Что я? Что в итоге ему смогу предложить, если бы отношения зашли далеко? Стали... откровенно серьезными? Вот ЧТО?
Да, у него уже есть сын. Есть... Но а что, если ему этого мало? Почему, как смею я лишать его права на счастье, на самореализацию как отца, как мужчины?
Вот как?
И кем я буду после всего этого?
Обманщицей? Предательницей? Коварной, бездушной тварью?
Сознаться? Надо было сразу во всем сознаться!.. И плевать даже на жалость, которую в конце концов вызову к себе. Или ненависть - если опять соврать... о причинах сего... «результата».
В итоге победило бы его истинное отношение: или принял, или бросил.
И снова... я нахожу себе оправдание: не могу же сразу... с порога, каждому, кто западет мне в душу, выпаливать все свое самое потаенное? Болезненное? Сокровенное?
«Каждому»... То еще сказала!
Будто это так легко?! Будто таких много... было и будет?!
Отгораживалась и сейчас отгораживаюсь от всего вокруг: от мира, от общества - толстенной, непробивной стеной.
А Пахомов - это... исключение. То еще исключение, ведь за плечами «бурановская школа»... и трагедия, что убила все живое внутри меня.
Убила... - по крайней мере, так мне казалось... до встречи с Костей.
Но нет - ошиблась: среди пепла было разодранное, но еще живое сердце. А теперь ему тоже... предстоит умереть.
***
И, тем не менее... наступает очередной холодный, жуткий, полный боли и слез, вечер. Краски сгущаются. Эмоции - накаляются.
Чувство разлуки, тоски вновь накрывает, режа, кромсая всю заживо изнутри. И всё, как первый раз. И всё, будто нет воздуха в комнате... без него - нечем дышать. Не как жить, нет сил терпеть... и существовать далее. Капля за каплей - и сосуд мой пуст. Песочные часы себя исчерпали.
А потому... беру в руки телефон. Всё, как всегда... за последние несколько недель. Отключить блокировку, забраться в меню, найти его номер... Цифры, которые уже знаю на память. Имя контакта... которое уже тысячу раз менялось... от «Костенька» до «мерзкий гад» и обратно...
Но в этот раз я смелее. Решительней. Отчаянней и безрассудней.
Зажать кнопку вызова.
Гудки... Долгие, жгучие, жуткие, режущие до кости своей неизвестностью... безучастностью.
И вдруг щелчок. Перебой, перемены. Но вместо родного голоса - надрывный писк, ритм умирающего сердца, вторя коротким, сброшенного вызова, переливам.
Тишина.
Прострация. Ужас. Смятение... и сомнения...
Жалящие минуты не менее колючих за и против.
Решаюсь. Отчаянно, трусливо, безрассудно решаюсь. Опять зажать кнопку вызова, взывая к палача вердикту.
Опять тишина. Убийственные, сводящие с ума мгновения выжидания - и вот оно жуткий, мерзкий писк. Совсем иной, чем даже который был прежде. Долгий, пронзающий, а затем не менее гнусный женский голос, разрывая мое сознание, душу... и надежду в клочья: «Абонент временно недоступен. Перезвоните позже...»