Сверлит, колит, отчаянно пронзает меня взглядом - немо моля, упрашивая опровергнуть, признаться, что шучу, что вру... что в конце концов просто сошла с ума, рехнулась, помешалась, тронулась рассудком...
- Это я тебя предала... - давлюсь горем. Прикусила губы до крови - вот только... болью физической терзания души уже не унять. - Прости меня... - и снова спрятать взор, грешником склоняясь. - Прости...
Отворачиваюсь: не могу, не могу я больше все это выдерживать.
Но едва захотела сделать шаг прочь - как тотчас ухватил, сжал в своих стальных объятиях. И все попытки убежать, улизнуть, растаять - стали тщетными.
- Ты че, Лиз? Че ты несешь?
Кривлюсь, прячу глаза от инквизитора.
- Прости меня...
- КАКОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО? - гневное, дерзкое, с укором. - Лиза, ты че?
С напором.
Враз ухватил, утопил мое лицо в своих ладонях и вынуждает посмотреть ему в глаза.
Не сразу, но все же... отваживаюсь - поддаюсь.
- Не смей так говорить! - грубо-сладкое. Приказное.
А я не могу, давлюсь слезами, горечью и страхом. Давлюсь безысходностью:
- Я никогда... не смогу родить тебе ребенка. Даже если очень... этого хочу.
Резво сжал, обнял за плечи, крепко притиснул к себе - невольно уткнулась носом ему в шею. Бархатом шепота по ранам моим открытым души на ухо:
- Зая... Ну что ты? - горько, с отчаянием, будто лезвия глотая.
- Я не просто за него замуж собиралась... - выпаливаю, будто ядро из пушки в хлипкую лодку. - Я была беременна от него. О, Боже... как же я этого не хотела! Если бы ты только знал... Нет, не самого ребенка, а то... что он от него. И пусть давно уже вместе. И пусть будущего своего не видела без него - привычка, мать ее; страх перемен. Но семья, дети... И куда? В эти наши... на грани безумия скандалы? Разборки? В уже... ненависть? А дальше что? ВОТ ЧТО?.. И для чего?.. Но аборт?.. Нет. Однозначно нет. Что уж есть... Сказала ему - он на дыбы, фыркать, орать. Слово по слову - и опять... целый скандал. Нервотрепка. Пару дней даже не разговаривали. Но устаканилось. Как всегда - слезы, вопли, плевки в душу... но ради «общего блага», ради совести и «правильного» поведения - как общество учит, как мораль наставляет, как мудрецы свет несут: стерпится, слюбится; каждый знал, чем рисковал и в какие лапти лез. А не хватило смелости и ума сказать вовремя «нет» - так и прыгай в петлю, да определяй колебанием табурета неизбежный исход. Замуж позвал - согласилась: приняла его это «щедрое одолжение». И понеслись - еще стремительней с горки. Больше не было для него преград, опасностей. Не на крючке - а в кабале. На шее - камень... и ход один - прямиком на дно. Что творить стал! Жуть просто... еще не муж, а уже на развод не раз подать хотелось. Жили мы отдельно, в его квартире. Родителям никогда ничего про это не рассказывала - да и оно им не надо: не поймут, осудят - и его, и меня. А я терпела, как послушная овца - все терпела. Гулял с друзьями почти до утра, в телефоне временами - странные «смс», номера неизвестные... Черти что творил, черти что!
Крики не стихали в доме - я на изводе, на исходе. Жить не хотелось. А он - давил... еще сильнее и сильнее, вовсе ничего и никого не щадя. И постоянно врал: во всем... и всегда - ВРАЛ. Да как искусно! Хотя... все равно в итоге... правда всплывала и кромсала меня, хуже всякого палача. И однажды всё так закрутилось, так закружилось - нахлынуло всё на меня: обида, злость, отчаяние, ярость... Он гатил - и я не отставала. Изничтожали словами друг друга, как могли... Как самые последние враги, твари. Хлопнул дверью - ушел. А легче мне не стало - поползла я, помню, спиною скользя... по холодному полотну - и прям на пол. Внизу живота - огонь. Пламя адское. Ноет, тянет, болит... А кричать - и того нет сил, только глухие, желчные рыдания... остаточный зной былой беспощадной войны.
Не знаю, сколько там так просидела. Сколько провыла... Потом в ванную, а там...
Никому ничего не сказав, даже "скорую" не вызвав, сама на такси - да в больницу...
Не спасли. Пытались, что-то там... мудрили, но... все те сутки, двое-трое, или сколько - все смешалось воедино: до сих пор не знаю, сколько времени, дней прошло. Вычистили. Как курицу... выпотрошили меня, лишая самого драгоценного - вот только я тогда совсем еще всего этого не осознавала. Виноваты - оба виноваты. Он - за то, что моральный урод. Я - за то, что терпела его, велась... За то, что собственную обиду, чувства поставила... выше здоровья ребенка. И опять - я одна. Никому ничего не говоря, еду к Инке. Как раз вся история обрела смысл, будто все это время я у нее пробыла. Но не прошло и сколько там дней, температура у меня вскочила. Сначала думала, простуда... или на нервах. Но нет - в больницу увезли. Туда-сюда: и приговор... Прошлый раз не до конца вычистили. Воспаление сильное - и это к прочим деталям-то... Опять операция... И всё пошло... вовсе не так. Не так, как думалось, надеялось... мечталось. Итог: бесплодна.