- И в себя, - продолжаю робко. - Что справлюсь...
- С чем? - удивленно.
- С глупостью своей, - конфузливо ухмыляюсь. - Что не позволю себе... наделать из-за нее ошибок.
- И я надеюсь, - миг - и тотчас, гадина, рассмеялся.
- Дура-ак! - обижено (наигранно) протянула я и тут же стукнула его в грудь.
Поймал, схватил мою руку в свою. Короткий поцелуй в ладонь, в тыльную ее часть, и сжал оную крепко:
- Да ладно, - серьезностью налился его голос, а уста искривила горько-сладкая улыбка. - Я тоже... в нас верю. Всё у нас получится. Верно?
Пристально, с вызовом. Схлестнулись взоры:
- Верно, - убежденно констатирую я.
***
И снова замереть, утопая в счастье. Его взор - то на меня, словно вбирая в душу самое ценное, то за окно - задумчиво.
Я же - прикрыла веки и внимала своим мыслям, иногда отвлекаясь на чарующую музыку биения родного сердца...
- А почему Харлей? - не выдержала и все же поддалась своему бесстыжему интересу.
- А? - удивленно. Глаза в глаза. Но миг - и, осознав услышанное, усовещено рассмеялся: - А-а... - скривился, словно шкодник, которого поймали и уличили в содеянном. - Было дело... причем очень давно, - шумный вздох. - Еще Ванёк был жив... друг мой, брат, наставник, напарник... - немного помолчал. А затем продолжил Костя: - Урода одного брали. А он, с*кин сын, ловко нас обставил: мы - в дом, а он - на улицу, на мотик свой - и деру. Мы за ним... как идиоты, на тачке. Шустрый, хитрый: сразу в толпу - и выруливает на проспект в самую пробку. Как ни пыжились мы - а уже едва из виду подонка не теряем. И тут на светофоре - гляжу, такой же лихач стоит - притормозил учтиво, делая поворот. Ну, я и ломанулся к нему. Едва ли не силой отобрал, на ходу объясняя, что "Органы" и что для дела нужно. Рванул за тем упырем... Э-э-э, - устыжено протянул, хохоча; взмахнул рукой. - Че уж там? Молодой, дурной... в башке - черти что: любой ценой хотел взять. Столько тачек по пути убил, и этот... "велосипед" в хлам расквасил - сам едва жив остался: добротно так под фуру влетел. Ублюдок же тот скрылся... А я? А че я? Только проблем наворотил. А потом... еще выяснилось, что мотоцикл, который я угнал, адски дорогим "самокатом" оказался... да еще хозяин - "папенькин сынок", чадо одного олигарха... с*ка, Стасик... как сейчас помню. Че мне было-то!.. - взревел показательно. - Всё отделение ржало. А я в больнице лежу - перебитый весь, загипсованный, перебинтованный - а они меня и отдубасить за произвол не могут. Только на мозги ходили капали... Ну, а потом полковник все замял, зарешал. А вот кликуха осталась, прицепилась... что пиявка. Сначала за глаза, только Ванек решался дразнить в открытую, а потом и остальные - в герои подались. Правда, к тому времени уже привык - потому и не бушевал особо. А Шевелев, так тот вообще, возвел это в мои подпольные "погоняла". Позывной, б***ь. Прости, за грубость. Но реально... бесят, гады... - и снова смущенный смех. - Я же как лучше хотел... кто ж знал, что какой-то невзрачный "двухколесник" может стоить, как квартира...
Глава 27. Надежды и мечты
Глава 27. Надежды и мечты
***
А вот и та самая обитель, «цитадель» моего Пахомова, приглашения в которую я так «ловко» и столько раз отвергала.
Сдалась, пала «наша» перед гнетом обстоятельств, давлением перипетий судьбы... Но я и рада. Очень рада быть здесь. Быть Его... И более того... отныне между нами нет тайн. По крайней мере, с моей стороны.
- В общем, - задумчиво протянул Костя, кружась на месте. - Дверь и окна - бронированы. Но всё же... никому ни на что не отвечать: звонки, стук. Шторы не открывать, на улицу не выглядывать, как и на балкон - лучше не открывать и не выходить на него.
- А свет включать можно? - язвительно ухмыляюсь.
- И включать, и выключать, - паясничает (но добро). Улыбается.
- Сама щедрость, - тихо смеюсь.
- Я такой, я могу, - хохочет. Звонкий вдох: - В общем, в остальном- всё что угодно. Всё в твоем распоряжении... - махнул рукой около. Ухмыльнулся вдруг: - Конечно, желательно соседей не топить и хату не палить... но если уж сильно захочется - что уж тут, как-то да переживем.
Залилась смехом я.
- Короче, - спешно добавил, - мой дом - твой дом. И ни в чем не смущайся, не стесняйся... и не отказывай себе.
- Даже кота завести можно? - хохочу язвительно.
Коварно, томно прищурился Пахомов. Шаги ближе - и обнял, притянул к себе. Глаза в глаза; шутливым, соблазнительным шепотом:
- Я тебе буду... вместо кота, - прилип коротким поцелуем к моим губам - хотел, было, уже оторваться, как тут же осекла, удержала подле себя: смело ответила, уволакивая в плен нежности и чувств. Поддался, послушно, покорно... бесстыдно, Костя.
Минуты шальных ласк, жарких объятий, смелых блужданий рук по телу - и приговор: отрывается от меня. Нежным бархатом на ухо: