Нет, этого она не сможет допустить, ей не вынести больше!
Двигаясь, как под гипнозом, Мария встала. Чутко прислушиваясь к тому, чем занят Дмитрий, поднялась наверх. К счастью, супруг перебазировался в свой кабинет, видимо, не желая встречаться с отвергнутой женой.
Из-за плотно закрытой двери еле слышно доносилась музыка.
Глубоко вздохнув, Мария вошла в спальню — её дом, её гнездышко, которое она, по крупицам, с любовью и тщанием, вила все эти годы. Нет, этот дом совсем новый, она его, толком, и обжить-то не успела, пока лишь цвет для стен, мебель и общую концепцию выбирала.
На секунду мелькнула мысль — он не может просто так выставить её за дверь, ведь они женаты. По закону она имеет право на половину совместно нажитого имущества!
И сама себя одернула — да гори оно синим пламенем, это имущество, если у неё вместо сердца сейчас истекает кровью огромная дыра. И Дмитрий ясно дал понять, что ей против него не выстоять. Денег нет, значит, она не сможет нанять хорошего адвоката, а без него никакой закон ей не поможет. Она знала, Дима, если ему это было важно, мог зубами вгрызаться, отвоёвывая своё. Судиться, раз за разом встречаться, умирая от горя и боли? А с него станется приплести ей немыслимые пороки, лишь бы очернить, доказать, что нет у неё ни на что прав. И, ведь, докажет. Она пройдет сквозь публичное унижение и всё равно останется ни с чем, так надо ли лезть во всё это? Родители не заслужили. Потом она им расскажет о разводе, а сейчас надо стиснуть зубы и решиться на перемены, а не покорно ждать милостей от предателя. Дима хочет развод? Да, на здоровье! Она не будет препятствовать. Чем скорее они станут друг другу чужими официально, тем лучше для всех..
Приняв решение, Маша огляделась и решительно направилась в подсобку, куда они сложили еще не разобранные вещи. Вытащила большую сумку, вернулась в спальню. Сначала документы — паспорт, медстраховка, загран, трудовая — Мария методично просматривала бумаги и отбирала свои. Свидетельство о браке отсутствовало.
Логично, если вспомнить, что Дмитрий подал на развод.
Украшения… Вот эти серёжки ей покупали родители — подарок на день рождения. А ту цепочку и вот этот кулончик она сама себе дарила.
Их и забрала, оставив остальное в шкатулке. Немного поколебавшись, сняла обручальное кольцо и положила его сверху.
Теперь одежда.
Трезвым взглядом окинула содержимое гардеробной — надо же, не замечала! Две трети просторной комнаты занимали вещи Дмитрия. Шеренга костюмов, улица брюк, каскад рубашек… Как только Дима пошел на повышение, он стал особенно придирчив к качеству одежды, приобретая исключительно известные бренды. Хм, у него даже трусов больше, чем у неё — удивлённо сравнила она два выдвижных ящика.
Тряхнув головой, чтобы не отвлекаться, Маша взяла несколько комплектов белья, вслед за ними в сумку легла пара брюк, рубашка, футболка, две блузки, два платья, свитер и любимая юбка. Неожиданно, место в сумке закончилось. Ну и черт с ним, не калека, сама себе заработает!
Без сожаления Мария пробежала газами еще раз по полкам и вешалкам. У неё жизнь разрушена, имеет ли смысл плакать по тряпкам?
Теперь надо самой переодеться, не поедет же она в легинсах? Что ещё? Деньги!
Налички оказалось совсем мало, тысячи три, не больше. Она привыкла везде расплачиваться карточкой, и почти не держала при себе живых денег. Вспомнила, что на её счету ещё должны лежать несколько последних зарплат, которые она так и не сняла. Деньги лежали — «на черный день». Забавно — вот он и настал! Сколько же там у неё?
Мария напрягла память и через несколько секунд поняла — бесполезно, не вспомнит. За два месяца или за три? Ладно, завтра заедет в банк, и узнает. А ещё естьобщая карточка, на которой должно быть тысяч пятнадцать — деньги на хозяйственные нужды. Дима пополнял её каждый месяц, но этот уже подходит к концу, и она изрядно потратилась на приготовление к празднику и подарки.
Чёрт, еще подарки родителям!
Вернувшись в подсобку, Мария вытащила вторую сумку, поменьше, куда сложила пару красиво упакованных подарочных коробок, зарядник для сотового, несколько бумажных фотографий, фотоаппарат и ещё кое-что, по мелочи.
Потрясающе — семь лет жизни, по сути, уместились в две небольшие сумки!
Как ни крутись, всю свою жизнь за эти годы она не сможет забрать. Надо пережить, смириться, принять, что она это потеряла. Сгорело, например. И теперь ей надо начинать жить сначала.
Двигаясь роботом, поднимая, убирая, размышляя, что брать, а что оставить, Маша чувствовала себя очень странно. Будто она раздвоилась. Одна Маша — сосредоточенная и собранная, хладнокровно принимала решения, а вторая — окаменевшая от горя, ничего не соображала, мечтая просто лечь, укрыться с головой и выреветься, вытолкнуть с криком боль и ужас, поселившиеся на том месте, где еще час назад билось её сердце.
Нельзя!
Потом, когда она окажется в укромном месте, где её никто не услышит, она позволит себе слёзы. А сейчас она должна быть сильной.
Женщина надела старенькую дублёнку, которую носила еще в те времена, когда им частенько приходилось ужинать пустыми макаронами. Почему она её до сих пор не выбросила, даже в новый дом привезла? Рука не поднялась. Видимо, чувствовала, что пригодится.
Маша провела пальцем по вытертым сгибам на рукаве и решительно натянула шапку.
Последний раз, окинув взглядом уже не её дом, взяла сумки и толкнула наружную дверь.
Чернильное зимнее небо, сверкая бриллиантами звёзд, нависло над головой.
Женщина спустилась с крыльца, и тут же, отреагировав на движение, вспыхнуло освещение. Поёжившись — морозец к вечеру усилился — Мария порадовалась про себя, что выбрала теплые, хоть и простые вещи и, не таясь, не прячась, зашагала к воротам. Она ничего не украла, а если Дима заметит её отъезд — ему же проще, не надо завтра напрягать шофёра.
— Мария Сергеевна! — из домика прислуги выскочил Ринат, пожилой татарин, живущий у Сомовых и выполняющий обязанности дворника, подсобного рабочего и привратника. — Вы куда? Такси ещё не подошло, вернитесь в дом, я позову, когда машина приедет.
— Я не вызывала такси, — Мария удивилась, почему она об этом не подумала.
— Но, куда вы тогда? — опешил мужчина.
— Я забыла вызвать, — виновато улыбнулась женщина. — Сейчас наберу. Хочу к родителям съездить, подарки отвезти.
Ринат понятливо закивал, отойдя в сторону, чтобы не мешать.
Она сама не знала, зачем сказала про поездку к родителям и подарки. Может быть, потому что понятия не имела, куда ей ехать? Сейчас к родителям исключено, только инфаркта ей не хватало. Она не в том состоянии, чтобы внятно и спокойно объяснить маме и папе, что произошло между ней и Димой. Тем более, чсто и сама ещё не осознала и не поняла — почему и за что…
Под встревоженным взглядом Рината, она набрала номер, сделала заказ.
— Я не пойду в дом, возвращаться плохая примета. Можно, я у вас посижу? — спросила она у дворника.
— Конечно, проходите!
Кухня, она же — прихожая, дальше гостиная и дверь в еще одну комнату. Там должна быть спальня.
Мария сняла шапку, расстегнула дубленку — в домике тепло. Огляделась.
— Хорошо у вас, уютно и чисто, — похвалила она работника.
— Своё гнездо любой зверь в чистоте поддерживает, — отозвался Ринат, — а уж человек — тем более. Вся грязь должна на улице оставаться, а дом — это крепость, убежище, как же за ним не следить?
Эх, если бы было всё так просто!
Мария улыбнулась мужчине, отрицательно качнула головой на его предложение чая.
За своим домом она следила, намывала и чистила, создавая уют, да грязь сама к ней пришла. Вернее, Дима принёс. И облил, забрызгав всё вокруг.
Приехало такси.
Вот и всё…
За окном машины, качнувшись, поехал назад высокий забор, за которым оставалась её жизнь и любовь.
— Куда едем? — вопрос водителя вывел из ступора.
А и, правда — куда?
Водитель притормозил, смотря выжидающе.
Маша отмерла: