Но любовь, любовь!.. Где же любовь или хотя бы ее грубый эквивалент — секс? Фарра, если не обращать внимания на некоторые странности, была вполне нормальной женщиной, отнюдь не фригидной… И он, Блейд, не первым познал ее… ведь она даже родила ребенка, девочку, из-за которой ее заклеймили! Раз женщины рожают детей, значит, неизбежен и акт любви… как же иначе… Но где, когда, с кем? Или меоты так целомудренны, что крадутся к женщинам глухой ночью? А может, СатПрародитель пошутил с ними, отпустив народу на такие дела один день в году? Однако девушки, его ученицы, как будто не страдали от сексуальной озабоченности… Он бы почувствовал это — по одному взгляду, по робкому движению, по вздоху! Он хорошо знал женщин… Но эти — эти не обращали на него ровно никакого внимания! На него, Ричарда Блейда! В конце концов, что было просто унизительно!
Он пнул что-то лежавшее в траве, отозвавшееся протяжным негромким звоном и, пробормотав проклятие, наклонился. Два меча, пояса с бляхами, рядом — скомканные плащи и туники. Он поднял один клинок, поднес к глазам, пытаясь рассмотреть в угасающем свете дня навершие рукояти. Бронзовая лошадиная голова раздутые ноздри, оскаленные зубы, летящая по ветру грива. Казалось, жеребец смеется над ним, уставившись в лицо ошеломленного человека крохотными изумрудными глазками.
Словно очнувшись, Блейд уловил теперь учащенное дыхание и стоны, доносившиеся из-за ствола ближайшего платана. Положив меч на землю, он приблизился к дереву, неслышно ступая, и выглянул. Там была маленькая полянка, не больше одеяла, — ложе любви, устланное ароматными мягкими травами. И в их нежных ласковых объятиях, тесно прижавшись друг к другу, трепетали в экстазе два прекрасных женских тела.
Глава 7
Этим вечером Блейд не пошел к принцу. Скорым шагом миновав стражу у его покоев, он велел амазонкам передать сыну Сата свои извинения дескать, переутомился во время утренних занятий и должен принять ванну и выпить горячего вина. Он и в самом деле сделал и то, и другое, а потом принялся мрачно расхаживать по комнате, время от времени со злобой пиная стулья и разбросанную по полу одежду.
Похоже, этим красоткам, этим лихим наездницам мужчины и в самом деле были не нужны! Им вполне хватало общества друг друга! В их прелестных головках не укладывалась даже мысль о том, что мужчина тоже способен принести наслаждение! Что ж, если лесбийская любовь процветает в Меотиде столетиями, то ее обитательницы вполне могли забыть, что мужчина — не просто некий объект, механически участвующий в процессе воспроизводства потомства… Ну и конечно, мужчина мужчине — рознь!
Если с женщинами все ясно, решил Блейд, порассуждаем насчет мужчин. Выглядели меоты вполне благообразно, хотя были начисто лишены мужественности, обычно присущей представителям культуры меча и копья. Ну, тут за них старались женщины… Прекрасные сильные женщины, объединенные не только суровыми узами воинского братства, но и шелковыми путами Эроса… А что же мужчины? Как они удовлетворяют свои сексуальные инстинкты? Блейду не потребовалось много времени, чтобы разгадать и эту загадку Эпизоды, факты, намеки — все, накопленное в памяти за последний месяц, стремительно промелькнуло перед ним. Фарра, пораженная тем, что близость с мужчиной может принести наслаждение… Обрывки фраз и странные взгляды, которые он ловил в городских кабачках… Настойчивые приглашения Зирипода посетить его и «приобщиться к мудрости»… И, наконец, Тархион!
Глухо застонав, разведчик стукнул себя кулаком по лбу. Каким же идиотом он был! Распускал хвост перед юным принцем, поучая его, как обращаться с девушками! Не возлюбленную с полными персями и нежными ланитами ждал Тархион в тот вечер, он жаждал очутиться в его, Ричарда Блейда, объятиях! Дьявольщина! Проклятье, проклятье! Воистину, эта роскошная обитель, смердевшая извращенной похотью, были не Голубым Дворцом, а дворцом голубых!
Пустоцветы, внезапно подумал Блейд, все они пустоцветы! Да, они производили потомство, но не любовь и счастье взаимного обладания были спутниками зачатия, а всего лишь необходимость продления рода. Бутон страсти не раскрывал своих лепестков, не цвел яростно и пышно, согретый поцелуями, не сникал, надломленный блаженной усталостью, не вспыхивал вновь огнем под жаркими ласками… А там, где все это было — и страсть, и горячие лобзанья, и трепет жаждущей плоти — там не завязывался плод. Пустоцветы, провались они в ад!
Он в раздражении и гневе забегал по комнате, размахивая руками, затем постепенно стал успокаиваться. Гнев — плохой советчик, напомнил он себе; только холодный анализ, только разумное и тщательное изучение проблемы подскажут выход… Выход? Чего он, в сущности, хотел? Какое дело гостю, временному посетителю, до этого странного мира, вдруг повернувшегося к нему неприятной стороной? В любом случае, смерть ему не грозит… и планер Лартака ждет его, усевшись на макушку Сата-Прародителя, проклятого извращенца…
Вспомнив об этом, Блейд окончательно пришел в себя, вернув способность к здравому рассуждению. С чего он так завелся? Вот был первый вопрос, заданный им. В конце концов, подобные нравы существовали и на Земле, и дело шло к тому, что в ряде стран, наиболее свободомыслящих, скоро начнут регистрировать браки между мужчинами — или женщинами, если угодно. Блейд знал, что долгое время такие необычные сексуальные склонности рассматривались как болезнь, но в результате новейших исследований медиков, психологов и социологов это мнение изменилось.
Как было установлено, граница между полами не являлась жесткой. Природа вообще не терпит жесткой детерминации типа «да-нет»; лишь человек вносит в свои несовершенные творения бинарную логику вычислительной машины. Диод открыт или закрыт, устройство работает или нет, жизнь-смерть, болезньздоровье, черное-белое… Живую материю, однако, не удавалось втиснуть в прокрустово ложе таких соотношений; с живым, особенно — с человеком, наиболее сложной из существующих естественных систем, — дело обстояло не так просто.
Спектр человеческих конституций и психологических особенностей был невообразимо широк. В этом океане из миллиардов живых особей, тысяч рас, народов, племен, языков можно было найти что угодно: двуполых гермафродитов, сросшихся сиамских близнецов, телепатов и пирокинетиков, карликов и гигантов, белых, черных, желтых, красных и синих в крапинку… На фоне такого разнообразия мужеподобные женщины и женоподобные мужчины не являлись чем-то исключительным. В силу определенных психофизических особенностей их сексуальные устремления были направлены на лиц своего пола, и они без особых трудов находили партнеров. Более того, многие вполне нормальные люди, попав в необычные или безвыходные обстоятельства, следовали их примеру; Блейд вполне представлял, что творится в женских тюрьмах и в небольших воинских гарнизонах в отдаленных местностях.