- Они готовы. Но, говоря откровенно, побаиваются. И эта Харамма...
- Отряд, который стоит рядом с твоими колесничими, не Хараммы.
- Ты предусмотрителен, Блейд, - император окинул его внимательным взглядом. Чего ты добиваешься?
- Чтобы в Меотиде появились настоящие мужчины, владыка.
- Но я могу лишиться всей своей гвардии! - в шутливом ужасе Тагор поднял вверх руки.
- Твоя страна велика, и в ней можно набрать вдесятеро большее войско. Зато конница из Меотиды всегда будет к твоим услугам.
- Ты это обещаешь? - смысл, вложенный в эти слова, был ясным: повелитель Райны благословлял Блейда на царство.
- Я обещаю. Но когда тебе понадобятся всадники, их приведет другой человек.
- Кто?
- Та девушка, что осталась в Сасе Та, с которой я прилетел на деревянной птице.
- Твоя супруга? Ты хочешь, чтобы власть принадлежала ей?
Пора расставить точки над "и", решил Блейд и кивнул.
- Да, ей. И моему сыну, если родится сын. А если будет дочь... - он помолчал. - Я надеюсь, в Райне найдется принц для нее.
Тагор одобрительно кивнул.
- Если дело выйдет, я готов отдать твоей супруге и пять, и десять тысяч своих гвардейцев, юношей из лучших семей империи. Но не только потому, что желаю укрепить союз с Меотидой... и не потому, что коннице ее нет равных по обе стороны Пенного моря... - Он глубоко вздохнул и, упершись подбородком в скрещенные руки, устремил взгляд на мерцающее пламя свечи. Великие боги установили такой порядок в этом мире, что женщины должны любить мужчин, мужчины - женщин. Из той любви проистекают новые жизни, и все они, великие и ничтожные, благородные и рабские, жизни правителей, воинов, купцов и крестьян, были зачаты в наслаждении. Иное богопротивно! Равнодушие к женщине хуже насилия над ней! Клянусь, если б мужчины Райны походили на меотских, я сам призвал бы северных варваров или волосатых черных дикарей, обитающих за Жаркими Странами, чтобы спасти свой народ! Ибо утрата любовной связи ведет к утрате души...
Он долго распространялся на сию тему, повторяя то, что Блейд объяснял Гралии во время полета над просторами Пенного моря. Он говорил, что лишь бесспорная военная мощь Меотиды да морские пространства удерживали его от попыток сокрушить нечестивого Сата, его заветы и его десницу, мерзкого Дасмона, он клялся, что подарит Гралии и ее потомству всех райнитов, кои завоюют сердца амазонок, он обещал корабли и войска, золото и свою поддержку. Взамен Тагор не требовал ничего, разве лишь, если некоторые девушки пожелают остаться в Райне со своими избранниками.
Усмехаясь про себя, Блейд слушал райнитского владыку. Они встречались третий или четвертый раз, но ему верно удалось разгадать характер и побуждения Тагора, как и он сам, этот сильный и суровый человек обладал ярко выраженным мужским эго, не позволявшим понять, принять или хотя бы примириться с нравами Меотиды. В том и только в этом было все дело, хотя Тагор ссылался на волю своих богов и поносил Сата. То восстало, гневалось и ярилось его мужское начало; и, в отличие от Блейда, чужака, пришельца из цивилизованного мира, Тагор мог проявить его так, как хотел. Все-таки он был настоящим древним императором и самодержцем.
* * *
Вернувшись к себе, Блейд плотно поужинал и велел подать пару кувшинов густого крепкого вина из Саса. Пить он, однако, не стал и, хотя девушки ночной стражи поглядывали на него с надеждой, отправил всех шестерых спать в фургон. Сегодня он не мог размениваться на рядовых.
Стемнело Откинув полог шатра, чтобы впустить прохладный ночной воздух, Блейд присел к столу и задумался. Итак, половина дела была сделана император обещал свое покровительство и помощь. Осталась другая часть работы, самая трудная - подтолкнуть женщин в объятия гвардейцев Тагора. Блейд изучал колесничные легионы уже третий день и, в общем и целом, остался доволен. В них служили видные мужчины от двадцати до сорока, но молодежи было большинство. Высокие, стройные, черноволосые, со смуглой кожей и темными глазами, эти воины являлись цветом Райны и вполне подходили для задуманного им евгенического эксперимента. Видимо, Тагор не преувеличил, заметив, что в гвардии служат сыновья лучших фамилий страны - многие молодые люди отличались благородством черт и гордой осанкой.
Вот добыча, которую всадницы должны увезти в Меот! Этих парней, а не бесполезные золотые кругляши, которые так дороги сердцу царя Дасмона и его министра! И если эта армия, двадцать четыре тысячи бойцов, опьяненных любовью, доберется до столицы, не будет больше ни царя, ни министра... Ни, кстати, наследника, хотя сейчас Блейд испытывал к юному Тархиону только жалость.
Сумеет ли он внушить этому войску преданность Гралии? И что будет основой их верности, готовности сражаться и умирать ради новой владычицы? Лишь то, что он объявил ее своей женой? Слишком ненадежная основа... Поддержка императора будет значить больше, когда он, Блейд, уйдет... да, поддержка Тагора и дитя, которое носит Гралия. Правда, прошло еще слишком мало времени, чтобы питать на этот счет полную уверенность... Загибая пальцы, Блейд начал подсчитывать дни и убедился, что через декаду все будет ясно.
- Что, пересчитываешь вчерашние трофеи? - негромкий мелодичный голос прервал его мысли, и разведчик поднял голову. На пороге его палатки стояла Бантала.
- Нет, дорогая... Считаю мгновения до встречи с тобой. - Он поднялся, вытащил из раскрытого сундучка две чаши и поставил на стол.
- Ты был так уверен, что я приду? - женщина приподняла светлую пушистую бровь.
- А разве мы не договаривались с тобой обсудить сегодня вечером кое-какие неотложные проблемы? Как, положим, перековывать лошадей? Или сколько фуража выдать всадницам?
Она рассмеялась, подошла к столу и села. Блейд заметил, что под плащом тело Банталы облегает только легкая открытая туника.
- Да, фураж - это очень серьезно! Но сколько б мы не выдали мешков зерна, они не натрут спин нашим коням. Гвардейцы Тагора готовы погрузить их в свои колесницы... вместе с девушками, разумеется.
- Красивые парни, не так ли? - разведчик улыбнулся. - И очень обходительные... из самых благородных семей империи! Так что каждая наша девушка может стать княгиней.
- Наши девушки предпочитают горы и леса Меотиды самым богатым замкам Райны.
- Да, родину ничто не заменит, - согласился Блейд. - Но если вернуться домой с любимым супругом, ее горы и леса покажутся еще прекрасней.