– Иногда мы сами ведем себя как дикари, – пробурчал старик и велел Блейду: – Сними тунику, странник. – Когда тот остался в одной набедренной повязке, мудрец пояснил: – Харайя – воинское состязание на мечах до четвертой крови. Выигрывает тот, кто первым процарапает два креста на плечах противника… тут и тут… – он показал. – Постарайся, чтобы Кавасса не проколола тебя насквозь, Блейд из Альбиона, иначе вместо занимательных бесед тебя ждут лекарства и постель.
Разведчик ухмыльнулся; он предпочел бы постель, если б там его ждала очаровательная пышнокудрая Гралия. Старый Лартак, несмотря на всю свою мудрость, не мог конкурировать с ней. Повернувшись, он посмотрел на Кавассу, уже сбросившую панцирь и подкольчужную тунику.
Зрелище было внушительным. Женщина была пониже его на пару дюймов, но почти с такими же длинными руками и великолепно развитой мускулатурой. Тело ее, однако, сохраняло округлость женских форм; она походила на тех великолепных девушек, шедевр культуристского искусства, которые ухитрялись накачать могучие мышцы, не потеряв при этом женской соблазнительности. Блейд иногда любовался их фотографиями в спортивных журналах, но в жизни ему такие экземпляры до сих пор не попадались.
Взяв меч у одной из подруг, Кавасса протянула его Блейду.
– Держи, варвар… Сомневаюсь, что ты когда-нибудь видел такое, – тон ее был пренебрежительным.
Блейд двумя руками принял оружие. Клинок был шириной в два пальца, прямой, довольно легкий и гибкий, длинный – побольше ярда. Великолепная кавалерийская рапира, обоюдоострая и заточенная, как бритва! По лезвию бежал характерный волнистый узор, как у дамасского булата. Разведчик восхищенно покачал головой; когда-то в Оксфорде он готовился к карьере инженера-металлурга и теперь отлично представлял, что держит в руках.
– Этот клинок ковали из переплетенных прутьев – сталь и мягкое железо… – он обращался к Лартаку. – Хочешь, отец мой, я расскажу, сколько раз его нагревали в горне и охлаждали в воде и масле?
Старик вздрогнул и вцепился в локоть Тархиона.
– Ты слышал? Ты слышал, мой господин? – он отпустил принца и замахал на Блейда руками: – Молчи! Молчи! Это тайна! Великая тайна нашего оружия!
– Тайна? От кого? – Блейд улыбнулся. – Здесь же все свои. – Окинув взглядом взволнованно перешептывающихся амазонок, он протянул меч Кавассе.
– Забери его. Видишь, я знаю, как делали этот меч, но не хочу им биться.
– Струсил? – она презрительно махнула рукой, и большие упругие груди с коричневыми сосками прыгнули вверх-вниз. Блейд бросил на них заинтересованный взгляд; эта Кавасса была определенно недурна!
Он протянул руку к перевязи Гралии.
– Я хочу ее меч.
– Ее меч? – казалось, рослая амазонка поражена. – Но почему? Все клинки одинаковы!
– Нет. Я хочу получить меч из рук самой красивой девушки. Тогда я запомню, что этим клинком нельзя убивать. Знаешь, в ярости можно забыть про ваши игры…
Его взгляд был теперь холодным и полным угрозы. Невольно вздрогнув, Кавасса резко повернулась к подруге и приказала:
– Дай ему меч!
Гралия покорно протянула клинок; руки ее и Блейда встретились на эфесе. Девушка, приоткрыв пунцовый рот, глядела на смуглого великана почти с мольбой. «Не вздумай убить ее,» – говорил этот взгляд. «Ты сама сделаешь это, когда я прикажу,» – ответили глаза Блейда.
Он повернулся и пошел к площадке, где танцевали рабы. Земля там была плотной, хорошо утоптанной, и места, чтобы позвенеть мечами, вполне хватало. Амазонки потянулись следом. Впереди процессии важно выступал Тархион с блестевшими от возбуждения глазами.
Посреди площадки Блейд развернулся и несколько раз взмахнул клинком, проверяя балансировку. Великолепное оружие, опять подумал он. И красивое! Лезвие пестрело дымчатым узором, бронзовый эфес с чеканным орнаментом надежно прикрывал кисть, рукоять обтягивала тонкая шершавая кожа – пальцы не скользили по ее поверхности и, в то же время, ощущали надежную твердость стержня, в который был заделан клинок. В навершии рукоятки торчала бронзовая лошадиная голова прекрасной работы – раздутые ноздри, оскаленные зубы, летящая по ветру грива… Бронзовый разъяренный жеребец уставился ему в лицо крохотными изумрудными глазами.
Кавасса встала напротив, вытянув руки перед собой и чуть пригнувшись. Блейд знал, что произойдет в следующий миг. Она имитирует атаку, потом перебросит меч в левую руку, и украсит его плечо первой царапиной. Его задача была сложнее; плечи женщины казались достаточно широкими, но ему не хотелось задеть кончиком клинка грудь. Тем более – сосок… Он вспомнил клятву, которую дал себе, спускаясь с утеса – в тот вечер, когда прибыл в новый мир и впервые увидел дворцы, рощи и поля Меотиды, дремлющие под лучами закатного солнца. Он не хотел подымать здесь оружие ради убийства; и, хотя время многое прояснило, и многое было совсем не так, как мечталось ему тогда, он собирался выполнить свое тайное обещание. Но игра с острыми клинками всегда опасна… и дело могло не ограничиться четырьмя царапинами на плечах.