– Ты говорил о птице, парящей в воздушном потоке… Так вот, надо ведать, куда этот поток способен унести ее, иначе наша деревянная птица может залететь столь далеко в море или в горы, что мы, ее всадники погибнем. Для того и предназначены мои шары, – Лартак снова посмотрел вверх. – Я заполняю их теплым воздухом, отпускаю и смотрю, куда они полетят… И знаешь, сын мой, что я обнаружил?
Блейд покачал головой, с интересом прислушиваясь к объяснениям старика. Этот Лартак был местным Галилеем, не иначе!
– В это время года над Пенным морем дуют переменчивые ветры – то от нас к Райне, то от Райны к нашим берегам, а иногда с севера и со стороны южного материка Но там, высоко в небе, над облаками, – мудрец направил палец к потолку, существует постоянное воздушное течение с запада на восток И быстрое, очень быстрое! Все мои шары, которые поднимались хотя бы на два фарсата, уносило в Райну!
Да, старику не откажешь ни в уме, ни в наблюдательности, подумал разведчик. Сейчас он не удивился бы, вытащи Лартак из-под полы своего просторного хитона модель «Боинга» или «Каравеллы»
– Однако мало подняться вверх и найти нужный поток, – продолжал ученый старец, напоминавший теперь гостю скорее лорда Лейтона, чем Дж. – Надо еще выйти из воздушною течения, погасить скорость и приземлиться – иначе все наши труды не будут стоить черепка от разбитого глиняного сосуда! И вот тут, – он с огорчением вздохнул, – мне пока не удалось придумать ничего подходящего.
– Досточтимый, – произнес Блейд, живая птица умеет замедлять полет с помощью перьев на концах крыл, вот так, – он пошевелил ладонями, поясняя свою мысль. – И если сделать некие устройства на прочных тягах, чтобы ими можно было управлять… – тут разведчик пустился в объяснения, сделав вид, что идея насчет закрылок и элеронов сию минуту пришла ему в голову. Эти вещи он представлял довольно хорошо, так как основы планеризма – как и прыжки с парашютом – входили в обязательную подготовку агента его класса.
Лартак слушал со все возрастающим вниманием.
– Великолепно, сын мой! – воскликнул он наконец. – Не первый раз я убеждаюсь, что ты не только воин и странник, но и весьма, весьма ученый человек! Пожалуй, через декаду я покажу тебе свою птицу из гралового дерева
– и как раз с такими крыльями, как ты придумал!
Склонив голову, Блейд с улыбкой развел руками
– Если мои скромные познания принесли тебе пользу, мудрейший, могу ли я рассчитывать на маленькую компенсацию?
– И еще какую! – с энтузиазмом заявил Лартак, доставая с полки объемистый кувшин и две чаши
– Твое вино великолепно, отец мой, и я не собираюсь от него отказываться, но мне нужно кое-что другое.
– Да?
– Я хотел бы получить в услужение раба… лучше даже рабыню.
Забулькало вино, багряной струей хлынув в фиалы.
– Так в чем проблема? Конечно, тебе нужны свои слуги… – Лартак отпил и одобрительно причмокнул. – Я скажу Харатту… это управляющий принца… – бульк-бульк-бульк… у тебя будет богатый выбор…
Блейд тоже пригубил вино, которое и в самом деле оказалось отменным.
– Видишь ли, отец мой, я уже выбрал. В эстраде Шод есть одна девушка.
– Как ее имя? Рабы, которые находятся в эстардах, принадлежат государству, а значит – нашему великому царю и его сыну и наследнику. Ты получишь свою девушку. Ты еще не забыл ее кличку?
– Хмм… Ее зовут Фарра…
Брови Лартака удивленно взлетели вверх.
– Но это же не варварское имя, сын мой! Это…
– Да, она меотка. Очень приятная девушка! Не столь высокая и крепкая, как остальные ваши воительницы. И здесь. – Блейд коснулся виска, – у нее татуировка. Трилистник.
– Трилистник? Вот такой? – Палец Лартака быстро очертил в воздухе знакомый контур, и разведчик кивнул. – Трилистник… Значит, она преступница… Боюсь, это невозможное дело, Блейд, совсем невозможное, – старик печально покачал головой.
– Не представляю, какое преступление могла совершить такая милая малышка, – разведчик решил проявить настойчивость. Идея с закрылками стоила того!
– Видишь ли, – Лартак положил руку ему на плечо, – Меотида – особая страна, древняя, живущая по своим законам… Возможно над тем, что считается у нас преступлением, в твоих краях только бы посмеялись. Но Фарре, за которую ты просишь, от этого не легче! – он сделал паузу, затем промолвил:
– Я постараюсь объяснить тебе, а ты постарайся понять.
Старик опустился в кресло, показав Блейду на резную скамью у окна, и, покачивая в ладонях фиал, заговорил:
– Тебе, вероятно, уже бросилось в глаза, сын мой, что женщин в нашей стране гораздо больше, чем мужчин… я имею в виду свободнорожденных… – Разведчик кивнул; этот факт не нуждался в комментариях. – Так вот, знай, что на каждого мальчика, появившегося на свет в Меотиде, приходится десять девочек… десять, или даже больше! А посему, рождение мужчины слишком важное дело, которое нельзя доверить слепому случаю.