– Жестокая мера да, жестокая, но справедливая, – брови Лартака сошлись на переносице. – Нас ждут кровь, огонь, междуусобица то, чего Меотида не видела много веков… гарнизоны в западных и северных городах многочисленны… но если вернувшиеся захватят столицу, может быть, они покорятся… Что ж, – со вздохом закончил он, – таково искупление за неверный путь, который мы когда-то избрали!
– Не огорчайся, отец мой, – разведчик стиснул сухие пальцы, лежавшие у него на плече. – Ты должен постараться выжить, и тогда ты построишь и новую птицу, и паровую повозку. Как знать, вдруг ты превратишься в наставника другого принца, зачатого мужчиной и женщиной в любви, согласии и радости…
– Если это случится, – глаза старца сверкнули, – я расскажу ему о тебе!
– Спасибо. Но я бы хотел обременить тебя еще одной просьбой…
– Да-да! Ты говорил, что их две… хотя первую считать просьбой я бы не стал.
– Когда все кончится, найди Фарру из эстарда Шод, и позаботься о ней,
– тонкое бледное лицо археоды на миг мелькнуло перед Блейдом. – Если установят новые законы, никто не будет считать ее преступницей. Помоги ей разыскать дочку в тех поселениях, где воспитывают детей, пусть обе живут при тебе…
– Я сделаю это, – ответное пожатие Лартака было крепким.
Кивнув, Блейд шагнул к двери. На пороге он обернулся и показал на большую зрительную трубу, стоявшую на треноге у окна.
– Когда флот покажется в море, внимательно рассмотри корабли. Там будет какой-нибудь знак для тебя… скажем, зеленый вымпел на мачте передового судна. И тогда ты поймешь, что задуманное свершилось.
– Удачи тебе, сын мой…
– И тебе, отец…
Он сбежал вниз по ступенькам спиральной лесенки и направился в свою комнату. Там его уже поджидала Гралия – в воздушной легкой тунике, но с неизменным мечом у пояса. Как велел Блейд, она пришла с мешком, где были ее доспехи, сапожки и теплый плащ.
– Мы пойдем гулять этой ночью? – глаза девушки были полны лукавства.
– Поищем какую-нибудь уютную полянку в лесу? Или отправимся на горные луга?
– Именно туда, малышка… на горные луга, где веет свежий ветер с моря… Но сначала тебе придется тихо посидеть вот здесь, – Блейд откинул занавеску, скрывавшую глубокую нишу с ванной. Рядом с ее мраморным бортиком лежали приготовленные им тюки, и Гралия удивленно уставилась на них.
– Кажется, ты собрался в большое путешествие, милый?
– Мы собрались, – Блейд подчеркнул первое слово.
– Далеко?
– В Райну.
– На корабле?
– Нет. К вершине, на которую мы поднимемся, обычный корабль не пристанет.
– Но как тогда…
– Увидишь, детка. Мы, люди из Альбиона, немного знаем магию…
– И ты перенесешь нас в Райну? Прямо в Сас?
– Нуу… что-то вроде этого.
Девушка негромко рассмеялась.
– Неприятный сюрприз для Хараммы!
– Еще какой неприятный! – Блейд гордо выпятил грудь. – Ибо перед тобой – новый командир восточной армии великого Дасмона… да провалится он вместе с Сатом-Прародителем в пучину морскую!
Гралия хихикнула; встречи с возлюбленным поубавили в ней почтения и к деснице Сата, и к заветам Прародителя.
– Ладно, я посижу тут, – она проскользнула мимо Блейда, бросила на пол свой мешок, и уселась на него. – Но, может быть, мы еще успеем…
– Шшш… Тихо! – Блейд приложил палец к губам. – Кажется, к нам гости.
Он задернул занавес, подкрался к двери и резко распахнул ее. На пороге стоял Зирипод, запутанный в просторный плащ с капюшоном; в левой его руке был зажат внушительный свиток. Блейд быстро втащил гостя в комнату.
– Все в порядке, достойнейший?
– Абсолютно все. Вот указ, – он протянул свиток Блейду, – и когда луна поднимется над морем на локоть, ты должен быть в царских покоях… Ты еще успеешь принять ванную и умастить тело.
– Но раньше я рассчитаюсь с тобой, голубой братец, – кулак Блейда въехал гостю под ложечку, и тот повалился на диван.
Зашелестел свиток, и разведчик впился взглядом в ровные строки каллиграфического текста. Буквы были огромными, в дюйм величиной, и он прекрасно различал их даже в наступающих сумерках. «Я, Дасмон, великий царь Меотиды, десница Сата-Прародителя, повелеваю…» Похоже, все в порядке… в конце документа – оттиск печати величиной с блюдце… Харамме не к чему будет придраться!
Он сложил жесткий пергамент и сунул его под тунику. Потом завернул бесчувственного Зирипода в плащ, связал щиколотки, обмотал тело веревкой и засунул в рот кляп.
– Эй, птичка, выходи!
– Уже все?
Занавеска отлетела в сторону, и Гралия, с горящими от любопытства глазами, появилась в комнате. Увидев спеленутый тюк на диване, она потянулась было к мечу, но Блейд замахал рукой.