Раздался громкий всплеск, брызги фонтаном взлетели над кабиной, и звонкий барабанный бой капель перекрыл ликующий девичий крик. Потом свистнула веревка, планер резко дернулся и замер, покачиваясь на волнах. Блейд приоткрыл один глаз. Крюк застрял в каком-то кусте, торчавшем из берегового откоса, веревка натянулась как струна, и конец ее был зажат в надежных крепких ручках Гралии. Он приоткрыл второй глаз и вытер со лба испарину.
– Смотри! – обе руки девушки были заняты, и она мотнула головой, показав на берег подбородком. Там мчались всадники в кольчугах и красных плащах. – Сейчас будут стрелы – если ты не скажешь им чего-нибудь подходящего к случаю.
Первый конник преодолел откос и ухватился за веревку; за ним следом валила целая толпа. Рослый воин в шлеме с алым пером – видно, офицер, – выехал вперед, с изумлением рассматривая свалившийся с неба подарок. Наконец, разобрав, что внутри странного сооружения находятся люди, он крикнул:
– Эй, пташки, откуда вы? Кто такие?
Блейд поднялся и сбросил плащ; его белая туника с золотым шитьем потемнела от пота, но выглядела еще вполне презентабельно. Набрав воздуха в грудь, он рявкнул:
– Принц Блейд из Альбиона, командующий армией Меотиды! – Потом бросил взгляд на Гралию и добавил: – С супругой!
Глава 11
Солнечные лучи, пронизывая пунцовый полог огромного шатра, наполняли его розовым ликующим сиянием, собираясь крошечными звездочками на полированных бронзовых щитах, украшавших резные подпорки. Сияло золото и серебро богатой парчи, искрились самоцветы на рукоятках мечей и секир, закрепленных на коврах, медным жаром горели шандалы с толстыми свечами, прикрывавший вход занавес из алого шелка с вышитой золотой нитью головой пантеры чуть колыхался на ветру.
Посреди шатра вытянулся длинный стол темного дерева, за которым сидели восемь человек. В торце откинулся в кресле рослый чернобородый мужчина лет сорока с властным смугловатым лицом и быстрым взглядом темных глаз – император Тагор Партокид. Справа от него располагались Силтар, посол, и Блейд с Гралией. Разведчик был облачен в зеленый с серебром камзол, его супруга – в зеленое, цвета молодой травы, платье; и то, и другое – райнитского производства. Однако мечи на парчовых перевязях были меотские, и меотская грамота с царской печатью лежала перед ними на столе.
Сейчас над этой грамотой, пристально изучая ее, склонились четыре головы: темноволосая – Хараммы, белокурая – Банталы, золотистая – Карии, и огненно-рыжая – Пэи. Все четыре «генеральши» сидели по левую руку от императора, напротив Блейда, и вид у них был слегка ошеломленный. Неудивительно, если учесть то, что было написано на пергаменте дюймовыми буквами.
– Сколько можно разглядывать царский указ? – уже не в первый раз вопросил Силтар. – Вы сотрете с него все письмена, храбрые воительницы!
Харамма подняла голову и в упор уставилась на пожилого райнита; лицо ее было хмурым.
– Никто из нас не коснулся пергамента даже пальцем, досточтимый, – раздраженно заявила она. – Чем, по-твоему, мы можем стереть буквы?
– Своими взглядами, моя отважная, своими взглядами! – Силтар, похоже, был весельчаком, когда позволяла обстановка; от той официальной чопорности, с которой он правил посольство в Голубом Дворце Меота, не осталось и следа.
– Пусть смотрят, почтенный Силтар, – Блейд небрежно улыбнулся. – Царские указы, даже такие короткие, надо читать почтительно и долго.
– Печать, подпись – все настоящее, – пышные волосы Банталы взметнулись, когда она откинулась на спинку кресла. – Да и слыхано ли это
– подделать царский указ! В наших летописях о таком нет ни слова.
Харамма недовольно посмотрела на белокурую красавицу, но Кария с Пэей одобрительно закивали.
– Вот и я говорю, моя грозная, – Силтар погладил бороду, – все без обмана. Просто великий царь внял нашей просьбе и назначил этого воина с севера командовать конницей, – он положил руку на плечо Блейда. – И ты, моя мудрая, не должна обижаться. У него – свой опыт, свое умение, неведомое нам, людям из теплых краев.
– Я не обижаюсь, – буркнула Харамма. – На кого мне обижаться, на великого царя, что ли? Я не столь самонадеянна… Если б Блейд прибыл на быстрой галере с подобающим эскортом, я ни в чем бы не сомневалась… Но он явился сюда очень странным образом, а всей свиты у него – молодая всадница из охраны принца, которую он зовет женой. Женой! – она фыркнула. – У нас и слово-то такое позабыли!