− Это ты не видишь, − проворчала в ответ бабка в вязанной кофте. − А я всегда выхожу на улицу. Мы деточка, старые такие, уже не бегаем, − продолжала она, уже обращаясь к Марине. – Вот, посидеть на лавочке, нам и то, в радость.
Марина рассеяно улыбнулась в ответ, растирая затекшие пальцы, она слушала бессмысленную болтовню старушек, которые азартно обрадовались новому лицу и снова беспокойно оглянулась, всматриваясь в пустую арку дома. Во дворе, кроме них, больше никого не было, предстоящая непогода заставила и пожилых людей, и матерей с детьми сидеть дома. Лишь, только эти две отважные, которых толкнуло на улицу одиночество, сидели на скамейке и бойко разговаривали на отвлеченные темы. Та, что в вязаной кофте, Анна Ильинична, жила в одном подъезде с Мариной, другая, которую звали бабой Шурой, жила дальше, через два подъезда.
− А ты из магазина идешь? Что же ты такие сумки тяжелые носишь? − посетовала Анна Ильинична и поежилась от промозглого ветерка.
− Они не тяжелые, − пробормотала Марина, невидимым взглядом уставившись на свои пакеты.
− Муж-то, наверное, на работе? – Спросила неугомонная баба Шура, явно решившая выведать побольше, от задержавшейся у скамейки Марины.
− Ну конечно, видишь, машины нет, − ответила за девушку Анна Ильинична. − Все работает, рано уходит, поздно приходит.
Баба Шура, обрадовавшись развитию новой темы, радостно закивала.
− И не говори, жизнь такая пошла. Тяжело молодым стало, ох тяжело. Не то что нам.
Помнишь, мы все успевали. И за детьми смотреть, и суп сварить. А сейчас? Все бегут-бегут, а куда? Не понятно…
Марина стояла, но не решалась уйти, посчитав это невежливым, поскольку поток слов из бабы Шуры был неиссякаем и неизвестно сколько бы ей еще пришлось узнать нового о молодости бабок, пока не спохватилась Анна Ильинична.
− Ты, внучка иди. А то смотри, в кофточке тоненькой стоишь, замерзла, поди вся. − Сказала она, кивком головы показывая на оголившийся Маринин живот.
− Да-да. − Обрадовалась Марина возникшей паузе, схватила пакеты, как пушинки и рванулась по ступенькам к железной двери подъезда.
Чтобы набрать комбинацию цифр на двери, пакеты пришлось взять одной рукой. Слабо пискнул сигнал, Марина удерживала дверь и пока она медленно закрывалась, оглянулась. Бабки что-то нашептывали друг другу, качая головой, она была уверена, что разговор они вели про нее, но это ее совсем не волновало, она смотрела в арку.
Через нее, во двор медленно заезжала синяя машина, Марина узнала ее и владельца, сидящего в ней, это был мужчина, живущий в ее доме. Все… Больше никого.
Ступенька… Еще одна… Марина медленно поднималась по ним и видела все знакомые шероховатости, сколы и трещины. Словно находилась в замкнутом кругу и если закрыть глаза и снова открыть, все эти особенности ступенек никуда не исчезнут, как и то, что она и сегодня, и через несколько дней, и через год, будет по ним подниматься и наблюдать все за теми же сколами, шероховатостями и трещинами, которые никуда не денутся, как и она сама.
В тишине подъезда, особенно отчетливо слышался вой ветра за окном, переходивший в однотонный тоскливый гул. Дождь непременно начнется и это даже обрадовало Марину, которая, опасалась такой погоды, но всегда очаровывалась ею. Всю жизнь, она считала, что дождь сплачивает людей, из-за непогоды все сидят дома, в домашнем уюте, общаясь или просто находясь рядом. И никого нет на улице, потому что все стремятся попасть домой, чтобы не волновать своих близких.
Пришлось повозиться с ключами у двери, мешали тяжелые пакеты, но вот она зашла в квартиру и хлопнула за собой дверь. Пара секунд и монотонный ход часов, что висели в коридоре, напомнили ей о том, что и они являются привычным звеном ее вялотекущей жизни.
Марина разбирала пакеты, когда в дверь позвонили. От неожиданности, она вздрогнула и почувствовала, как в груди тяжело забилось сердце, а причину своего испуга понять не смогла. Звонок, был таким резким и коротким, отчего сразу почувствовалась, что его нажимала рука незнакомца. Мысль об этом, стала неприятна Марине, и она решила не открывать дверь, у Антона есть ключи, у Таньки дверной звонок всегда был двойным, остальные гости предупреждали о приходе, как например, отец Антона, а почтальонка положит квитанции в почтовый ящик.
От напряжения она вспотела, но не шевелилась, будто за дверью могли услышать ее движения или шелест разбираемых пакетов. Прошла минута, которая показалась вечностью, Марина медленно вздохнула, расслабилась, задышала ровнее. Решила для себя, что за дверью уже никого нет и снова потянулась к пакетам. От повторного звонка, она так подпрыгнула, что длинные серьги в ушах начали раскачиваться в разные стороны. От испуга, который ненадолго парализовал ее, она вдруг разозлилась, страх неожиданно прошел, зато появилось бурное желание открыть дверь и настучать настойчивому гостю по голове.