Его слабое дыхание застыло.
Глава III
Мертвую тишину разорвал пронзительный, полный отчаяния визг. Счастливчик поспешно отвернулся от мертвого Длиннолапого и посмотрел на Лапочку. Вся шерсть на ее поджаром теле стояла дыбом от страха. На прямых, негнущихся лапах, она пятилась назад, тихо скуля и зажав хвост между ног.
— Не нужен мне твой город! — провыла она. — Не хочу здесь оставаться! Здесь повсюду только смерть и разрушение! Я не могу здесь находиться!
С воплем ужаса она опрометью бросилась бежать, так что болтающаяся дверь снова бешено закачалась, пропустив ее. Счастливчик кинулся следом, хотя прекрасно понимал, что ему ни за что не догнать быструю собаку.
Однако в тесных закоулках стальных комнат от стремительности Лапочки было мало проку. Она затравленно металась от одного кривого отражения к другому, билась боками о металлические ящики, лапы у нее разъезжались на скользком полу. Когда она, обезумев, принялась биться о стену, Счастливчик подскочил к ней и повалил на пол.
Лапочка в панике забилась под ним, но Счастливчик крепко уперся лапами в ее мокрый от пота бок и пристально заглянул в глаза.
— Успокойся! Ты поранишься, если будешь так себя вести!
— Я не могу здесь…
Дождавшись, когда визг Лапочки утихнет, сменившись тяжелым хриплым дыханием, Счастливчик осторожно убрал лапы с ее бока и растянулся на полу рядом.
— Нечего бояться, Лапочка. Он умер, вот и все, — он нарочно сказал это вслух, чтобы успокоить ее, потому что нет ничего страшнее невысказанного. — Это самый обыкновенный запах: запах жизненной силы Длиннолапого. Так происходит всегда, даже когда мы умираем — наша сущность покидает наше тело, чтобы стать частью мира.
Счастливчик еще щенком узнал, что такое вечный путь жизни и смерти. Когда к собаке приходит смерть, ее тело отправляется в Собаку-Землю, а сущность отлетает ввысь, чтобы смешаться со всеми запахами мира воздуха и стать частью мира. То же самое произошло и с Длиннолапым, чему же тут удивляться?
Бока Лапочки перестали судорожно вздыматься, дыхание выровнялось. Но Счастливчик все еще видел белки ее выпученных, перепуганных глаз. Он отпустил ее, и Лапочка с трудом встала на ноги.
— Я все это знаю, — тихо сказала она. — Но я не хочу оставаться здесь, не хочу быть рядом с только что отлетевшим Духом Длиннолапого! Я хочу разыскать других собак, и чем больше, тем лучше. Нужно найти других уцелевших и всем вместе как можно быстрее навсегда уйти отсюда!
— Но послушай, Лапочка, нам не от чего убегать! Никто не причинит нам зла. Да, случилось плохое, во время Большого Рыка Дом еды обрушился на доброго Длиннолапого и забрал его жизнь, но это уже закончилось.
Счастливчик хотел во что бы то ни стало убедить ее. Если Лапочка поверит ему, то, может быть, он и сам себе поверит?
— Но где тогда остальные Длиннолапые? — пролаяла Лапочка, тряся головой. — Я тебе отвечу: они или сбежали, или все умерли! Пойми же ты, наконец, Счастливчик, — случилось что-то ужасное! Я ухожу из этого города на поиски стаи. И ты должен пойти со мной, так будет правильно!
Счастливчик открыл пасть, чтобы ответить ей, но слова застряли у него в горле. Он мог лишь стоять и грустно смотреть на Лапочку.
Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг замерла с поднятой лапой, напружинив все мышцы, словно была готова в любую секунду пуститься наутек. Так она постояла какое-то время, печально глядя на Счастливчика.
— Ты не пойдешь со мной, да? — тихо спросила она, наконец.
Счастливчик заколебался. Мысль о стае по-прежнему ни капельки ему не нравилась, но — странное дело! — ему почему-то ужасно не хотелось расставаться с Лапочкой. Ему нравилось быть с ней рядом. Впервые в жизни гордому Счастливчику стало не по себе при мысли о предстоящем одиночестве.
А Лапочка стояла и ждала его ответа, насторожив уши, с надеждой в глазах…
Счастливчик одернул себя. Чего это он так раскис? Он вырос в городе, он всю свою жизнь прожил на этих улицах, ему ли бояться будущего? И вообще, он не какая-нибудь собачка-на-поводочке, он — Пес-одиночка!
— Я не могу.
— Но ты не можешь здесь остаться! — заскулила Лапочка.
— Я же тебе говорил: я не стайный пес. Никогда им не был и никогда не буду.
Она залилась тоскливым лаем.
— Но собаки не живут одни! Им это не предназначено!
Счастливчик печально посмотрел на нее.
— Вот такой уж я уродился.
Лапочка вздохнула. Подошла к нему. Ласково облизала ему лицо.
Счастливчик растроганно прижался к ней щекой, с трудом подавив горестный плач, рвущийся откуда-то из глубины его живота.