— За всех, кому я причинил зло, за тебя, Амели… Простите меня… простите…
Когда выбили двери, раздался истошный вопль, и Даниэль, обезумев, ринулась в операционную.
И пяти минут не прошло с тех пор, как Поль Дро обрек себя на верную смерть, но сердце его уже не билось.
Даниэль, часто помогавшая в операционной, отключила аппарат, через который кровь хирурга была перелита Дельфине Фаржо.
Прибежал доктор, случайно заглянувший в лечебницу. Он бегло осмотрел хирурга и его пациентку, лежавших на операционных столах.
Действие хлороформа закончилось, Дельфина Фаржо постепенно приходила в себя. Бледные щеки ее порозовели, затрепетали веки — она открыла глаза.
— Спасена, — уверенно сказал доктор.
Затем он повернулся к хирургу, который по-прежнему лежал неподвижно.
— Профессор скончался, он умер, как мученик, пал жертвой преданности своей профессии.
Даниэль ничего не ответила, она-то знала, как было дело; лишь она и старая Фелисите знали тайну профессора Поля Дро, да, может, еще Фандор — если Фандор проснется!..
Глаза двадцать шестая БЕДНЫЙ МАЛЫШ!
Что сталось с Фантомасом? Как удалось ему скрыться из зала судебных заседаний? Какие он строил планы? Что намерен был предпринять?
Жюв жестоко ошибся, вбив себе в голову, что сможет застать врасплох того, кто выдавал себя за Миньяса, и арестовать его именем закона, когда суд присяжных оправдает Бриджа.
Под маской Миньяса Фантомас скрывался со времени своей неудачной попытки выманить у Максона кругленькую сумму, чтобы затем, с помощью своего сына, выдававшего себя за тренера ипподрома Бриджа, выиграть на бегах; немало сил положил Фантомас, чтобы его Миньяс стал известен на бирже, прослыл приятным малым, чье поведение безупречно — никому и в голову не пришло бы заподозрить его в чем-то постыдном.
До чего же злился Фантомас, когда задуманный им план рухнул — и все из-за Жюва!
Вопреки предположениям сыщика, в тот день, когда Жюв устроил засаду, Фантомас действовал очень осторожно, бандит и не собирался взламывать сейф.
Даже Элен он ввел в заблуждение: когда сейф с секретом взорвался, девушка была тяжело ранена, она слишком поторопилась и стала жертвой собственного безрассудства!
Жюв угадал верно: Фантомас одним из первых узнал, что произошло с его дочерью.
Только что провалился план Фантомаса, связанный с ипподромом, несчастный случай с Элен стал для него еще одним жестоким ударом.
Необходимо было срочно что-то предпринять. От сообщникоз, рассеянных по всему Парижу и составлявших при нем нечто вроде сыскной полиции, Фантомас узнал, что Элен попала в лечебницу Поля Дро.
Перед той, кого Фантомас продолжал считать своей дочерью, он не мог появиться в собственном своем обличье. Повидать девушку он мог лишь в облике Миньяса, которого поначалу придумал просто так, без всякой конкретной цели.
Выдавая себя за Миньяса, Фантомас купил лечебницу Поля Дро. Еще раньше Фантомас разорился, спекулируя на бирже, платить за лечебницу ему было нечем, и потому он раскинул сеть тайных интриг, задумал и с дьявольской ловкостью осуществил похищение маленького Юбера, убийство Амели Дро, судьи Себастьяна Перрона, отправил на тот свет беднягу Педро Коралеса.
Фантомас не строил иллюзий и знал, что не сможет долго выдавать себя за Миньяса.
О том, сколь коварен Фантомас, было прекрасно известно Жюву, но и Фантомас не раз убеждался в проницательности сыщика, в его редкой способности распутывать самые загадочные преступления, побеждать самых хитроумных противников.
«Не позже, чем через две недели, — рассудил Фантомас, — он дознается, кто такой Миньяс. Через две недели я не смогу и близко подойти к Элен!»
Тогда-то и задумал он новый свой план.
Не так уж и жалко было расстаться ему с ролью Миньяса, если удастся, приняв другое обличье, по-прежнему навещать обожаемую дочь.
Фантомас мгновенно изобрел новый трюк, дерзкий до безумия; трюк этот был так прост, что наверняка сулил удачу.
И все же Фантомас не сразу расстался с обликом Миньяса, который еще мог быть ему полезен. Повсюду у него были сообщники, каждый из них был от него в большой зависимости, любого мог он использовать в своих преступных целях.
Без особого труда удалось ловко подделать документы в Министерство юстиции, и Миньяс, несмотря на то, что он якобы был греком, оказался в списке жюри присяжных, который из всех официальных бумаг составляется, пожалуй, с наибольшим небрежением.
Фантомас стал председателем жюри присяжных, а уж захватив этот пост, он сумел-таки добиться оправдания своего сына.