Вновь прибывший слегка кивнул Луиджи и толстяку, с которыми, вернее всего, не был знаком.
Миньяс представил его.
— Рекомендую, — сказал он, — господин Картере, маклер, специализируется на размещении акций торговых фирм.
И, с едва заметной усмешкой, добавил:
— Один из моих друзей.
Маклер Картере выглядел озабоченным и явно нервничал.
Кланяясь спутникам Миньяса, он глаз не сводил с самого банкира.
Наконец, он решился:
— Найдется у вас минутка?
Миньяс слез с табурета.
— Вы, разумеется, хотите поговорить со мной о деле?
— Разумеется.
Маклер и финансист отошли на несколько шагов от стойки бара, и Картере приступил прямо к делу:
— Итак, что вы решили?
Миньяс прикинулся, что не понимает.
— Что я решил? Вы, собственно, о чем?
Концом мокрого зонтика маклер вычерчивал на полу ему одному понятную фигуру.
Он уверенно заявил:
— Бросьте, господин Миньяс, вы прекрасно знаете, в чем дело.
— Понятия не имею.
— Я хочу знать, каковы ваши намерения относительно дела, о котором я говорил вам.
Миньяс усмехнулся:
— А!.. Так вы о той лечебнице, что продается? Послушайте, как раз перед вашим приходом мы говорили об одной больной, она только что там скончалась. Такой рекламе не позавидуешь!
И Миньяс сам рассмеялся своей же шутке; маклер же, озабоченный, даже не улыбнулся.
— Дельце выгодное, — продолжал он, — до сего дня лечебницей никто как следует не занимался, роскоши и удобств там хватает, и доведись ей попасть в хорошие руки, она будет давать изрядные барыши. К тому же…
Но тут Миньяс покатился со смеху, и Картере замолчал.
Финансист сам заключил начатую фразу:
— К тому же, дельце такое выгодное, Картере, что вам никак не удается пристроить хоть одну акцию — это вам-то, знакомому со всеми богатеями — вот почему вы разыскивали меня и вот почему снова пытаетесь уговорить.
Маклер Картере понимающе улыбался.
— Вы все шутите, — запротестовал он, — с вами, господин Миньяс, невозможно говорить серьезно… Уверяю вас, вы ошибаетесь: во-первых, дельце совсем недурное, а, во-вторых, я всегда помещаю все акции, какие хочу. Одного имени Поля Дро достаточно, чтобы продать лечебницу — это-то вы не будете отрицать, и, следовательно…
— Прошу прощения, — вновь оборвал его Миньяс, — но если все обстоит так блестяще, как вы расписываете, почему бы вам, в самом деле, не продать эту лечебницу кому-нибудь другому? Не вы ли, Картере, намеревались поправить дело, распродав акции?
— А не вы ли, господин Миньяс, — не остался в долгу Картере, — обмолвились как-то, будто это дельце заинтересовало бы вас, продавайся лечебница в одни руки? Не вы ли хотели стать единоличным ее владельцем?
Удар попал в цель, и финансист заколебался:
— Все дело в цене, — подытожил он. — Не то, чтобы я полагал такое помещение капитала совсем уж невыгодным, но согласитесь, Картере, в подобные предприятия очертя голову не бросаются… Для начала, какую вы назначаете продажную цену?
— Шестьсот тысяч франков.
Миньяс пожал плечами:
— С такими ценами серьезные дела не делают, я же не простофиля какой-нибудь. Пятьсот тысяч, и по рукам.
Подумав с минуту, Картере осведомился:
— А за пятьсот тысяч купите?
Миньяс отвечал с неизменной улыбкой.
— При себе у меня нет такой суммы, — заявил он, — но в общем-то…
— Оплата в недельный срок.
— Ну и прыть у вас, Картере.
— Дело есть дело, господин Миньяс.
— Не вы первый так говорите. Короче, сойдемся на пятистах тысячах?
— Если эта цена вас устраивает, господин Миньяс.
На мгновение финансист прикрыл глаза. Похоже, он прикидывал в уме, какую выгоду сулит ему эта сделка.
Картере давно уже предлагал ему приобрести лечебницу. Он был из тех дельцов, которые не прочь спекульнуть на сомнительных финансовых аферах. Каким образом свел он знакомство с опытным клиницистом Полем Дро? Никто бы не сказал этого наверное, а между тем именно ему хирург поручил заняться продажей лечебницы; Картере, в свою очередь, сразу подумал о Миньясе, слывшем в биржевых кругах видавшим виды предпринимателем, который не боится рискованных спекуляций.
Не оплошал ли Картере, обратившись к Миньясу? Продажа лечебницы сулила Картере немалые комиссионные, и потому он не раз с тревогой задавал себе этот вопрос.
Миньяс наконец собрался с духом.
— За пятьсот тысяч я беру ее, — сказал он, — но учтите, Картере, — пятьсот тысяч и ни су больше; теперь слово за вами: да или нет?